спросил я.

Гончая рыкнула, с шумом втянула воздух и бросилась к винтовой лестнице. В следующее мгновение я услышал крик. Это только кажется, что мы знаем, как может кричать человек перед смертью, ведь нам это показывали в кино.

Но сейчас я узнал, как он кричит на самом деле и ничего общего, должен заметить. Он верещал. Долго, с надрывом, с ужасом. А когда казалось, что он наконец умер, то он начинал верещать еще громче, хотя казалось бы, что это уже невозможно.

Этот крик будет сниться мне в кошмарах. Однозначно. Признаюсь, если бы подобная тварь выпрыгнула и начала рвать меня, то я бы верещал еще громче от ужаса.

Да, я много всякого дерьма повидал. Чаще всего я же его и творил. Но со смертью столкнулся впервые. С такой вот смертью. Тот случай, когда меня застрелили и я попал в эту странную игру — не в счет. Там даже боли как таковой не было, я даже осознать до конца не успел, что умираю.

И тем не менее, другая мысль пришла следом. Я жив. И я буду жить дальше, потому что у меня появился пусть временный, но сильный союзник, судя по воплям. Правда я очень сомневаюсь, что смогу выбраться отсюда всего за два дня, судя по тому, что я успел увидеть в картах. Думаю, игра займет недели, если не месяцы или даже дольше.

Но конкретно сейчас шансы выкарабкаться есть. Если только эта тварь справится со всеми пятью. Справится же?

Я встал на ватные ноги и выглянул через край, чтобы посмотреть на обстановку внизу. К лестнице подходить категорически не хотелось. Блеск металла первым бросился мне в глаза. Рефлексы не подвели, и я успел отпрянуть от ограждения.

Грохот выстрела и кирпичная крошка фонтаном разлетается во все стороны. Это было близко. Еще бы чуть-чуть и наигрался. Теперь понятно, как этот ублюдок стал боссом. У кого пистолет, тот и главный.

Если мой фамильяр не какое-нибудь потустороннее бессмертное существо, а обычная собака без кожи, пусть и здоровая, то одной пули ей наверняка хватит. Как и мне.

Надо что-то делать. Надо вмешаться, как-то помочь. Придется, а то подохнуть дважды за день — уже перебор, я считаю.

Подскочил к валяющемуся щиту и попытался поднять его, но эта махина оказалась довольно тяжелой. Тонн пятьсот, не меньше, судя по ощущениям. А я спортзалом не то, что бы пренебрегал, скорее любил себя таким, какой я есть.

С трудом, но приподнять щит мне удалось. Оттащил к краю ограждения и опер на него. Теперь подтолкнуть с другой стороны, еще чуть-чуть. Когда щит свесился с другой стороны кирпичного ограждения, я просто приподнял его снизу, позволив перевалиться через край.

Грохот был слышен дважды. Сначала щит, судя по всему, зацепил то ли за стену, то ли какой-то выступ и отскочил. А в следующий раз он раздался уже около земли, но тут же был заглушен истошным воплем.

Я аккуратно выглянул за край и увидел главаря, корчащегося на земле от боли. Ублюдок пытался отползти, придавленный щитом, но кусок черного металла двигался следом, причиняя все новую и новую боль. Судя по всему, шипы оказались куда острее, чем мне показалось.

— А говорили, что артефакт защитный, — улыбнулся я. — Кругом обман.

Чувство юмора вернулось, значит я прихожу в норму. Не каждый день тебе простреливают сердце, а затем сразу бросают в какую-то адскую игру, чтобы ты попытался выжить в ней.

И взвешенным решением будет свалить из этого места как можно быстрее. Кто знает, сколько еще таких вот бывалых игроков заявится сюда по мою душу. Тем временем внизу раздались новые крики и выстрел, а затем рык пса перекрыл остальные звуки.

Я заметил движение и выглянул наружу. Пес жрал командира, пытавшегося забраться поглубже, спрятавшись под щитом, а гончая, наоборот, выковыривала черепашку из панциря. Еще двое с булавой и битой грамотно распорядились ситуацией и дали деру.

И в этот момент пес наконец вцепился командиру в глотку. В то же мгновение перед глазами вспыхнуло и поползли символы на незнакомом языке, который я почему-то понимал.

Поздравляю, лошара, со вступлением в игру. Ты честно зарабатываешь свой первый уровень (не очень-то честно, если честно). Время выбрать покровителя. Я мог бы сказать, что от этого выбора зависит вся твоя долгая жизнь, но гарантирую, что до утра ты не дотянешь, потому ткни наугад и не трать мое время.

И весь обзор перегородили надписи, их было десятка полтора, не меньше. Я вообще ничего не видел кроме этих надписей и ни одной понятной. Какие-то бароны, какие-то имена. Одна из них светилась чуть ярче остальных, да и имя Амодеша я уже слышал от главаря.

Есть хоть какие-то описания или подробности? Барон Чума — говорящее имя, но вот со многими другими мне ничего не ясно. Как тут принимать решение? Ткнул в верхнюю табличку Амодеша, чтобы получить хоть какое-то описание, но надписи исчезли, зато перед глазами побежали строчки.

Отличный выбор. Служи мне, поклоняйся мне, восхваляй меня, весели меня, и твоя жизнь будет чуть дольше, чем ты планировал.

Стартовый совет: испей моей крови.

Стартовое имя: Девиант.

Стартовый подарок: Харя надвое не треснет? Ты итак целую колоду всякого мусора хапнул.

Следом появилась и исчезла надпись «получено осколков душ — 15». Это что вообще такое? Это мое? Нет, получено, значит от кого-то. Награда за убийство тех троих? Почему тогда по пять осколков? Почему не по одному? Почему не по душе? Ай, все, потом разберусь.

Девиант, значит? Отклоняющееся поведение, если по научному. Ненормальный, если по-простому. Кто бы ни придумал это, он хорошо покопался в моих мозгах. Практически угадал.

И, судя по тексту, это тот же ублюдок, что и говорил со мной через карту путеводителя. Но точно не свин из буферной зоны, тот обращался к игрокам голосом с неба.

Я поднял голову и заметил, что цифра изменилась. Вместо тысячи теперь сияло число девятьсот семьдесят. Не трудно догадаться, что это было количество участников. Интересно, сколько из нас смогут выбраться живыми?

Когда надписи исчезли, я принялся спускаться вниз по винтовой лестнице. Тут было довольно темно и скользко. В какой-то момент я споткнулся обо что-то мягкое. Стараясь не смотреть вниз, я перешагнул труп и продолжил спускаться.

Уже на выходе увидел растерзанное тело шестерки, все в крови и без одной ноги. Меня тут же скрутило в приступе рвоты, но желудок оказался пуст. Так что пришлось блевать желчью.

Стараясь не смотреть на тело, выбрался из башни и увидел, как гончая с наслаждением жрет что-то за щитом. Меня замутило.

— Фу, нельзя его есть, это же человек, — закричал я на демонического пса, чем удивил самого себя. — Хоть и мудак он, но все же.