вносят коррективы в наш образ жизни. Интенсивные — и часто неожиданные — потоки обратной связи между этими явлениями невозможно расшифровать. И хотя связанность делает мир более сложным и непредсказуемым, одновременно она создает основу для его устойчивости.

Именно в сложные времена люди больше всего хотят знать, что будет дальше. Лучшее, что мы можем предпринять, — это взяться за разработку возможных сценариев. Во времена холодной войны они помогли понять, как стабильность может внезапно мутировать и перерасти во враждебность, а мир — уступить место войне. Сегодня сценарии показывают, каким будет мир в условиях нехватки электроэнергии, обострения борьбы за природные ресурсы, усиления миграционных процессов, введения ограничений, перенасыщения развивающихся рынков, перераспределения капитала, неравенства, порождающего масштабные политические волнения, или очередной попытки правительств повысить уровень жизни и количество рабочих мест. Нетрудно найти подтверждение любой из этих тенденций.

Таким образом, хорошие сценарии содержат не столько прогнозы, сколько процессы: чем разнообразнее перспективы, тем качественнее сценарий. Когда «смерть глобализации» и «век гиперглобализации» предсказываются с одинаковой уверенностью, составление адекватного прогноза — это не вопрос выбора из двух возможных сценариев, оптимистичного или пессимистичного, а разработка нескольких вариантов развития событий. Сегодня нам не приходится выбирать между тяжбой сверхдержав, глобальной взаимозависимостью и мощными частными сетями — все эти явления существуют одновременно.

Я объединил в этой книге элементы сотен сценариев с результатами собственных исследований и наблюдений за два десятилетия поездок во многие уголки мира и анализа глобальных событий. Благодаря феноменальным улучшениям в области визуализации данных некоторые из этих результатов отражены в уникальных картах и графических изображениях, использованных в книге и приложении Connectivity Atlas, доступном по адресу https://atlas.developmentseed.org/. Какой бы облик ни приобрел мир в ближайшие десятилетия, хорошая карта по-прежнему будет нужна.

Примечания к картам

Первые известные географические карты — древняя вавилонская карта мира (Imago Mundi) и карта Земли древнегреческого философа Анаксимандра в виде омываемого водой круга с центром в Дельфах^[4] — датируются VI веком до нашей эры. Впоследствии греческий астроном Птолемей разработал сетку координат — долготы и широты, — исчисляемых в градусах, что позволило гораздо точнее определять местоположение объекта. Тем не менее византийские и исламские карты очень долго оставались скорее теологическим, чем географическим артефактом из-за ориентированности на святые для этих религий места. Благодаря Крестовым походам и освоению Великого шелкового пути европейские ученые уточняли географические и климатические данные и ежегодно составляли около тысячи обновленных mappa mundi (карт мира). Карты великого энциклопедиста XV века Леонардо да Винчи содержали элементы современных атласов с цветами и затенением для отображения особенностей рельефа местности.

Однако, несмотря на развитие техники изготовления карт, объем представленной на них информации все еще был ограниченным. В течение многих десятилетий после первого кругосветного плавания Фернана Магеллана (1519–1522) на карты продолжали наносить рисунки морских чудовищ и латинскую фразу hic sunt dracones («Здесь живут драконы») на территории Восточной Азии. На картах Африки середины XVII века по-прежнему красовались расплывчатые наброски обезьян и слонов, что свидетельствовало о недостатке знаний о доколониальном обществе в Южном полушарии. На Западе почти ничего не знали о Гавайях и островах в южной части Тихого океана вплоть до путешествий Джеймса Кука в середине XVIII века. На тот момент наиболее важными обозначениями на картах были морские течения, во многом определявшие маршруты мореплавателей.

Современные карты не содержат искажений, присущих их предшественницам. Например, проекции Галла — Петерса и Хобо — Дайера используют равновеликие методы масштабирования, позволяющие соизмерять площади континентов, чтобы, скажем, Гренландия не казалась такой же, как Африка, площадь которой в четырнадцать раз больше. Но, несмотря на это, современные карты, особенно политические, не отражают реального положения вещей, хотя мы и приписываем им невероятную точность, забывая, что карты один из ключевых инструментов пропаганды в истории.

Карты обманчивы и опасны. Конкурентная картография — это многовековая борьба, поскольку картографы продвигают националистическую версию реальности. То, что отражено на карте, существенно влияет на формирование нашего мировоззрения. На картах Израиля границы государства нанесены как юридически установленные, в то время как его соседи либо вообще не указывают Израиль на своих картах, либо называют Палестину «оккупированной территорией». В 2014 году даже издательство HarperCollins выпустило «Ближневосточный атлас» без Израиля, чтобы пощадить чувства покупателей на арабских рынках. Индия и Китай продолжают выпускать карты с противоречивым расположением своих границ в нескольких секторах, где до сих пор периодически происходят столкновения. Google Earth до настоящего времени при разработке карт придерживалась нейтралитета, показывая спорные территории как таковые. Но когда в 2010 году Google Earth ошибочно приписала часть русла реки Сан-Хуан Коста-Рике, Никарагуа чуть было не объявила войну одной из немногих стран в мире, у которых нет армии!

Увы, границы меняются так часто, что уже сами по себе становятся лучшим напоминанием о том, что в мире нет ничего постоянного. Действительно, со временем даже краеугольные культурные символы, которые мы ассоциируем с направлениями компаса, изменили свое значение. Тридцать лет назад Восток означал Советский Союз, а холодную войну часто называли «конфликтом между Востоком и Западом». Но сегодня уже никто не скажет «Восток», подразумевая Россию. Настоящий Восток — это ориентирующаяся на Китай Азия, где проживает более половины населения планеты и сосредоточена треть мировой экономики. Аналогично термин «Запад» использовался для обозначения лишь иудео-христианских стран Западной Европы или, в более широком смысле, стран — членов НАТО. Но сегодня, говоря о Западе, мы подразумеваем почти тридцать стран Европейского союза, а также Северную Америку и весь Южноамериканский континент — третий столп западного мира^[5]. И в самом деле, благодаря действиям многих стран прежнего Юга, то есть «третьего мира»,