пластичным и легким. По физико-механическим характеристикам превосходит титан и может запросто вытеснить авиационный алюминий.

Аня обдумала сказанное.

– Одно только это даст компании обеспеченное будущее.

– И только поспособствует производству наших органов и протезов. Хватит на всех. Корпорация «Заслон» будет бесперебойно работать долгие годы и помогать людям.

– Слушай, а почему тогда ты просто не скупил все акции у остальных? Зачем понадобилось взрывать завод с кучей дорогущего оборудования и, – она невольно поморщилась, – людьми?

– Побочный ущерб. Ань, никто бы не отказался от доли в компании, пока она приносила прибыль. Прогноз скорого краха на фоне взрыва на заводе обрушил акции и держать их стало невыгодно, вот и все. Завод уже восстанавливают. А про людей – шутку понял, смешно. Эти «люди» не штраф за парковку получили…

Они сидели на крыльце маленького домика на курортном острове где-то посреди Тихого океана и смотрели на закат. Анна коснулась металлической руки, улыбнулась и поцеловала Тимофея в щеку. Только в этот раз что-то произошло: дрон потерял сигнал и голограмма рассыпалась вокселями. Вместо любимой девушки Тимофей глядел теперь на маленький четырехлопастной квадрокоптер, который жужжал, восстанавливал связь, стрелял во все стороны лидаром в поисках твердых поверхностей, перенастраивал голографический проектор. Наконец, он снова соединился с мобильной системой жизнеобеспечения «Заслон Л-12», где уже год лежала настоящая Анна Судьбина. Неподвижная, спрятанная от времени. Находящаяся в постоянной зависимости от электричества, блоков снабжения с энергетическими смесями, аппаратами искусственной вентиляции легких, поддержки сердца, очистки крови и обезболивающих. Способная взаимодействовать с внешним миром только с помощью летающего дрона с воксельным голографическим проектором, видя все вокруг и посылая сигналы своей иллюзии с помощью встроенного в систему «НМ-14».

Тимофей слишком поздно узнал, что Андрей Судьбин сам собрал этот аппарат и сам положил в него Аню. Такой он ее и нашел спустя несколько дней после похорон. Вспоминать об это было… Он не мог словами передать все оттенки того ужаса. Дай Добронравов согласие хотя бы на сердце – все могло быть иначе.

Прошла еще секунда, Анна заново собралась из микроскопических кубиков и положила голову Тимофею на плечо.

– Знаешь, а я уже привыкла к этому виду. Ты, я и мой гроб.

Мужчина поник, не в силах говорить обо всем этом снова.

– Ань… Я не…

– Да-да, я в курсе, не начинай опять эту песню. Страшная авария, кома, потом благодаря Добронравову мне не поставили новое электромеханическое сердце и усилитель сигналов спинного мозга, чтобы организм смог выдержать дальнейшую имплантацию и восстановление, бла-бла-бла. Вот только уже поздно, теперь я такая. Перестань, Тим. Все уже в прошлом.

Девушка потянулась и взглянула на заходящее солнце.

– Тим, ты сам говорил мне, что месть Добронравову была просто на закуску, а теперь ты расстроен потому, что я не взорвалась восторгом. Месть была нужна тебе, глупый. Для меня она ничего не изменила. Но ты сделал так, что в моем положении больше никто не окажется.

Голограмма коснулась ладонью щеки Тимофея. Он пытался, яростно пытался почувствовать хоть что-либо от этого прикосновения. Все было тщетно.

В этот момент система жизнеобеспечения подала сигнал о низком уровне питательной жидкости в блоке снабжения.

– Сейчас, погоди минуту, я заменю.

Но дрон с размаху впечатался ему в затылок. По Анне волнами пошла рябь.

– Что?..

– Тим, этот блок… последний.

«Нет. Нет, не может этого быть.»

– Как это последний? Мне же не приходило уведом… Стоп. Ты что, взломала модуль оповещения системы?

Она улыбнулась совершенно не своей улыбкой.

– Нет, где-то был еще один, не проблема, а еще десяток быстро доставят по одному моему щелчку! Хоть сотню!

– Тим… – прошептала она печальным срывающимся голосом.

Он измученно опустил руки. Где-то там, в глубине души он знал, что так и произойдет. Знал, что это случится, и думал, что готов. Но к этому невозможно быть хоть сколько-то готовым.

– Какой смысл владеть всеми деньгами и новейшими технологиями мира, если они не могут спасти тебя?

– Но они спасут многих других. Ты ведь сам сделал это возможным. Ты создал мир без боли, Тим. А мне в этом мире давно уже не место. Я очень устала. Хочу закрыть глаза и бесконечно видеть сны, где я бегу по этому пляжу.

– Нет, неправда, – произнес он дрожащим голосом подростка и положил правую руку себе на грудь, туда, где сердце. – Твое место здесь. Ты мое прошлое и мое настоящее. Я не представляю свое будущее без тебя!

Девушка молчала.

– Можем подождать. Мои специалисты найдут способ вернуть тебя к жизни, к полноценной жизни!

Он, вконец опустошенный, сел. Система пищала. Блок снабжения иссяк. Оставалась минута, не больше.

– Аня, не… Не оставляй меня одного… Я не смогу без тебя…

– Вот врешь ты все, Тим. Тебя ждет мир, и это как раз он не сможет без тебя. Поэтому даже не смей торопиться за мной.

Голограмма снова начала рассыпаться на воксели. На том, что было лицом Анны, проступили электрические слезы. Она в последний раз попыталась его обнять и коснуться его губ, прекрасно зная, что он этого не сможет почувствовать.

– Все хорошо. Я всегда буду с тобой.

Она ушла.

Писк машины прекратился, и прозвучало уведомление о том, что пациент скончался. Дрон немного покружился в воздухе, пока не исчез последний виртуальный кубик, и вернулся на базу в изголовье установки.

С минуту Тимофей смотрел в никуда. Потом подошел к сверкающему белоснежному модулю «Л-12», занимавшему половину комнаты, и отключил питание.

– Прощай, мой ангел… – прошептал он.

– Не «прощай», а «до встречи», – раздалось над ухом, будто наяву.

Тимофей повернулся. Анна, облаченная в парео, вышла из домика на пляж, где ее ждала девочка в синем платье.

– Ну что, давай знакомиться? Я – Аня, – она наклонилась к малышке и протянула ей руку. – Дядя Тимофей и для меня сделал много доброго. Мы будем его навещать, правда?

Девочка сжала ее ладонь и они вместе побежали к океану. Тимофей с грустной улыбкой смотрел им вслед, думая о том, сколько дорог в его жизни только что оборвалось безвозвратно. Осталась лишь одна, неизбежная и самая верная – в будущее.

Примечания:

1. «Пикник на обочине», Аркадий и Борис Стругацкие, 1972.

2. «Властелин колец: Братство кольца», к/ф, реж. Питер Джексон, 2001.

3. «Вся королевская рать», Роберт Пенн Уоррен, 1946.