пространственного ощущения вырастает иногда смутное, а порой и вполне отчетливое понимание того, что "мы рядом и мы вместе, но мы не есть одно и то же".

Без малого полтора столетия назад выдающийся философ и историк Николай Данилевский совершенно точно описал эту проблему. Видя перед собой Россию, Европа "инстинктивно чувствует, что под этой поверхностью лежит крепкое, твердое ядро, которое не растолочь, не размолотить, не растворить, - которое, следовательно, нельзя будет себе ассимилировать, претворить в свою кровь и плоть, - которое имеет и силу и притязание жить своею независимою, самобытною жизнью".

Вот с этими "силой и притязанием" России быть независимой и самобытной, а также с невозможностью "растолочь и растворить" российский суверенитет никак и не может примириться Запад. Поэтому, как писал тот же Данилевский, Россия не перестает постоянно выслушивать одни и те же обвинения в том, что она имперское, "завоевательное государство", да к тому же представляет собой "мрачную силу, враждебную прогрессу и свободе".

С тех пор мало что изменилось. На Западе по-прежнему преобладают подозрения в "опасности", которую представляют процессы, происходящие в нашей стране. Российскую политику продолжают анализировать на основе тех самых вековых стереотипов, представлений о том, что для России якобы характерны "авторитаризм", "имперскость", "экспансия".

Вновь "отовсюду мы слышим стоны". Здесь и глубокомысленные размышления о настигшем Запад кризисе в отношениях с Россией. И дипломатичная "озабоченность" планами России по развитию и укреплению собственной экономики. И призывы защитить мир от энергетической экспансии русских, подминающих под себя соседей. И удрученные стенания о "русском медведе", не понимающем и топчущем демократию. И совсем уж эмоциональные вскрики о пресловутых российских имперских амбициях с призывами соорудить вокруг нашей страны новый санитарный кордон и хоть какой-нибудь занавес.

Понятно, что весь этот накал страстей, этот поток сознания вызывают, в свою очередь, недоумение уже в нашей стране. По меньшей мере России хотелось бы обсуждать взаимные вопросы и общие проблемы, с одной стороны, без умолчаний и обтекаемых фраз, а с другой - без домыслов и двойных стандартов. Желательно также - без нафталинных стереотипов политиков-динозавров фултонской эры и ее вильнюсского периода.

Реальность же заключается в том, что именно Запад крайне тяжело, неохотно избавлялся и, главное, все еще далеко не полностью избавился от собственных комплексов по поводу России.

Отношение к нашей стране продолжает причудливым образом колебаться между боязнью и восторгом. Так, страх перед большевиками, "мировой революцией" и СССР сменился восторгом по поводу "перестройки вплоть до разрушения" конца 1980-х, а затем - анархии государственного безвременья и готовности России заложить саму себя за похвалу "мирового сообщества" в 1990-е годы. Восторг усугублялся практически бесплатным в условиях российского хаоса доступом к нашим национальным ресурсам.

Нет ничего удивительного в том, что соответствующая эйфория повлекла на Западе болезненную "ломку", как только Россия начала приходить в себя, обретать силу, восстанавливать свои позиции. И вот уже снова "на коне" отправленные было на пенсию советологи, истосковавшиеся по страхам обывателей перед "дремучей Россией" и по грантам на спекуляции вокруг "возрождения советского Франкенштейна", наступления "конца времен", который якобы тут же и случится, как только российское государство еще немного окрепнет.

В общем, недостатка в грозных пророчествах Запад не испытывает. И эти "качели эмоций" никак не замедлятся где-то посередине - там, где есть твердая почва под ногами и возможность взглянуть наконец на Россию спокойно и реально.

В конечном счете, вопрос понимания процессов, происходящих в России, - это, в том числе, и вопрос доброй воли Запада. Объективная оценка развития России позволяет говорить, что стакан наполовину полон, а не наполовину пуст. Ложные подозрения по поводу России, ее целей и интересов способны только расплескать воду в стакане, а вовсе не наполнить его. И здесь многое зависит от умения посмотреть на происходящее под новым, современным углом.

За последние 15 лет в России произошли революционные преобразования, возникла совершенно новая реальность. Сегодня период революции завершен, новая Россия "встает на ноги". Демократический путь ее развития не подвергается сомнению. Представления о том, что "усиление государства" несет в себе опасность, являются беспочвенными.

Наконец, здесь уместно также задать вопрос: почему Запад даже не пытается, по крайней мере сейчас, заставить, например, тот же Китай перестроиться под европейские или американские схемы? А в отношении России такое стремление постоянно присутствует? Все дело в том, что Запад считает, как, впрочем, и мы сами, Россию страной европейской. И это верно. Ошибка, однако, состоит именно в желании и попытках Запада провести на этом основании в России стандартный "евроремонт", игнорирующий историю, масштабы и традиции нашей страны.

Но ведь ошибка эта не случайна. Точнее, с точки зрения Запада это и не ошибка вовсе, а насущная задача - поглотить Россию, поставить ее ресурсы на службу собственным задачам, нарастить за ее счет свои мощь и возможности.

В силу исторической традиции и опыта прошлого, Запад не видит иных вариантов взаимоотношений с Россией помимо ее полного и безоговорочного присоединения к западной цивилизации, или же противостояния и соперничества в рамках той или иной системы "полюсов" международных отношений.

Чтобы избежать подобных упрощенных и опасных подходов, России и Западу жизненно необходимо сделать свои отношения более сложными. Сложными в том смысле, что они должны стать многограннее и полноценнее. Для того чтобы это произошло, нужно уйти от наследия прошлого, избавиться от вековых страхов и замызганных трафаретов недавней "холодной войны". Перестать рассматривать отношения почти исключительно через призму исторических обид и подозрений, потенциалов сдерживания, необоснованных умозаключений относительно "мрачных сил" и эфемерных стандартов соответствия или несоответствия принципам "прогресса".

В отношениях России и Запада в качестве камертона и главной идеи должна появиться мысль о том, что обеспечение устойчивости и стабильности взаимного сотрудничества и партнерства на всех уровнях - от глобального и стратегического до