Там, где он появился, есть ложь. Надеюсь, ты разгадал ее до того, как тебе в очередной раз добавили шрамов.
Дим, твой маяк молчит. Конечно, ты всегда несловоохотлив, но в этот раз нет даже отчета. Все так плохо со следствием? Или с тобой?
Надеюсь, в этот раз тебе не придется моим шарфом перевязывать дырки в себе.
И помнишь нашу забаву: нарциссы — это?"
Нарциссы — это эгоизм. Розы — ветреность. Подснежники — нежность. Это Марина изобрела, как пароль. "Придумай цветку качество."
Это была единственная "личная" запись. Однако сегодня на втором листе появилась клякса. Димитрий взял со стола нож, уколол палец, капнул кровью на страницу. Мгновение — и на голубоватой бумаге проявился текст.
"Отпиши о самочувствии. Тянули тебя с парнями, как могли. Хорошо, что мы связаны. Круговая порука, конечно, дело нечестное, Ева вообще до сих пор не очнулась, как почувствовала твою боль, но хорошо, что это имеет и такую сторону.
Ложись спать, пока всех нас не угробил.
Рана заживёт, если ее лечить! Желательно лежа в кровати!
И выпей уже кислявку, отпусти ребят, им надоело чувствовать твою усталость.
Я нашла тебе новые перчатки. Не из драконьей кожи, конечно, но огонь выдерживают.
Когда будешь спать, подумай о море. Никак не могу с тобой увидеться на Изнанке. Беспокойно внутри. И карты врут.
Возвращайся домой, Дим, тебя ждут. И не только дела."
Какое-то время в груди было горячо и больно, потом попустило. Димитрий перевернул страницы. Белые. На каждой — маленькая красная клякса.
Настоящие отчёты. Не то смехотворное на коленке написанное, что украл у Вито посыльный наместника дон Бойк. Не огрызки мыслей, отданные Цветане на переформулировку. Длинные, сухие, строгие строчки, благодаря тому, что книга является артефактом, отправляющиеся на стол начальству без гонцов и почтовых самоходок. Все в подробностях о каждом убийстве. Опросы свидетелей и мимопроходящих. Характеристики жертв и всех причастных. Предположения, версии. Об оборотне и младшем сыне травника. О ритуале. О тайном обществе, которое не тайное. Об убийце, который жертва. О наместнике. Следовало дописать итог. О том, что отправил оглушенного убийцу-посыльного в столицу под конвоем, Димитрий отписал, как очнулся. Осталось изложить обстоятельства ареста наместника и спасения Лады.
Дописать — и уехать. Его дело на этом заканчивается. Вена Кос увезут в столицу, и особые люди будут разбираться в его особых обстоятельствах. А Димитрия опять отправят куда-нибудь ловить очередного убийцу, шпиона и далее по списку.
Как и каждого из их группы.
Димитрий закрыл книгу. Погасил свет, лег. Из окна пахло дождем, с неба из-за туч стыдливо выглядывала луна. В ее лучах синий женский шарфик, небрежно брошенный на стол, мерцал успокаивающей синевой.
Димитрию впервые за эти дни приснилось спокойное море.