мешок на чердак по узкой железной лестнице. Под самой крышей оказалось темно и жутко, нужно было найти местечко и пристроить ношу поудобнее. Вокруг громоздилось много разного: манная каша с комочками, оторванные на станке фаланги пальцев, полукольцо с неудобным перестроением, преждевременная эякуляция, волосня в раковине, скрученный автомобильный пробег, золотые зубы, нежелательная беременность, поры в корне шва, пронумерованные листы школьного дневника, сосед-уголовник, медицинские противопоказания, детский крик, трещина в коленчатом вале, клубничные презервативы, неудачные татуировки, скрипучее колесо коляски, некрасивая стриптизерша, красивая руководительница департамента, образцы на ударную вязкость, героиновая зависимость, бесконечные гаммы, педаль бормашины, зависающий Windows, рваные струны и вонючий самогон. Виктор не выдержал всего этого, зашвырнул свой мешок куда-то между банок с одуванчиковым варенцем и бабушкиными челюстями, открыл вентиль водопроводной трубы, словно Гришковец кингстоны, и затопил этот гадский чердак. Сам же он выскочил на крышу – и проснулся.

С трудом поднялся и сел на кровати. Тело его было словно один огромный синяк, обтянутый обгоревшей на солнце кожей.

День выборов

Витя любил выборы. Да что там любил – просто обожал. В этом году он, как обычно, не спеша собирался отдать свой гражданский долг. Проснувшись около полудня, Перемесов неторопливо привел себя в порядок, пошелестел несвежей прессой, позавтракал, выпил чашечку ароматного кофе и вновь прилег еще немного вздремнуть. После – обед. Супруга, зная пристрастия благоверного, не перечила ему ни в чем в этот день и была просто паинькой. К обеду она нажарила картошечки с лучком и отдельно приготовила сковородочку белых грибов. Накрыла стол и подала грибы со сметаной, а картошку с мелко рубленной зеленью. Кроме этого, посередине всего она поставила небольшой колбообразный графинчик охлажденной водки и блюдце соленых огурцов с медом. Виктор был весьма рад такому положению дел.

Около пяти вечера чета Перемесовых вышла из подъезда и не спеша направилась на выборный участок, который располагался в ближайшей школе. Супруга была хороша: приталенное пальто выгодно подчеркивало ее фигуру; красные полусапожки звучали в тон губной помаде; элегантная шляпка придавала образу завершенность и заставляла почему-то думать о Франции. Виктор же в одежде придерживался консервативных взглядов и считал, что лучшее украшение мужчины – его женщина.

Осень бушевала красками, земля тонула в золоте, небо безжалостно давило свинцовыми облаками, кое-где еще стояли багряные клены, и желтое солнце время от времени выглядывало из-за рваной пелены неба. Воздух был прозрачный и звонкий. Перемесов любил наблюдать предвыборную борьбу, ему нравилось внимание общественности к нему как гражданину в этот период, он обожал разглядывать красивых людей на предвыборных плакатах, чувствовал себя частью единого целого и радовался этому. Все словно расцветало в этот период, строилось, сдавалось, жужжало и шаркало. Шагая по родной земле, Виктор мечтал, грезил и находился, как говорится, в моменте. На пороге школы вопрос специалиста охранной службы спустил его с небес:

– Куар-код ваш покажите, пожалуйста!

– Секундочку, – Перемесов принялся хлопать себя по карманам и понял, что забыл сотовый дома. Кроме того, охранник показался ему знакомым, хотя тот был подчеркнуто вежлив и официален, поэтому признавать Виктора Дмитриевича не собирался.

– К сожалению, я оставил сотовый дома. Давайте, я сделаю тест?! – проговорив это, наш герой прочитал имя охранника на жетоне, и внутри у него стало неприятно. Gennadi Vertuhhajev.

Витя вспомнил, как в детстве родители отправили его в пионерский лагерь. Там-то он с Геной и познакомился. Точнее, как познакомился… В то время юный Перемесов был крайне вспыльчив и прямо-таки репрессировал Генку.

– Об этом не может быть и речи. От вас водкой разит, а тест следует делать на голодный желудок и трезвую голову, – Генаша почти явно ликовал: он расквитался с обидчиком спустя много лет. Он был победителем на этих выборах.

Перемесов катнул желваками и посмотрел на супругу.

– Витя, прости, но без тебя я туда не пойду, хоть ты выбелись, – временами та могла быть убедительной.

– Уходим, – коротко скомандовал муж.

Возвращаясь домой, он вспоминал, за кого вообще голосовал в своей жизни. По молодости – за харизматичного старика, который оказался вовсе не с этого района, и бюллетень посчитали испорченным; потом просто за красивую девушку; позднее – за банку меда, за легализацию травки, а на этот раз ему понравился кандидат с лозунгом-стишком.

Виктор курил и думал, что политика – штука серьезная и неплохо бы прежде, чем голосовать в следующий раз, разобраться, сколько стульев в сельсовете.

День учителя

Перемесов ревел в караоке до пяти часов утра. На сей раз в его репертуаре оказались Егор Летов, «Агата Кристи» и почему-то певица МакSим. День учителя в этом году выпал на вторник. Виктор любил этот праздник, отмечал его ежегодно и с размахом, поскольку считал себя причастным. На производстве он курировал практикантов, которых поставляло местное профтехучилище. Идти на работу с похмелья не имел он никакого смысла, поэтому мастер отправился проведать своих подрастающих орлов.

Чувствовал он себя плохо, на душе скребли кошки, мучала совесть и было чрезвычайно стыдно, непонятно отчего, как это часто случается с похмелья. Окончательно доконало Витю видео его любительского выступления, отправленное коллегой, с которым, собственно, и откупоривали накануне. Перемесову отчаянно захотелось совершить какой-нибудь благородный поступок, чтобы хоть чем-то скрасить свое существование. Из всего списка полезных дел, который имелся у него на подобные случаи, он выбрал помощь матери. Примерно год Витя под разными предлогами увиливал от выполнения просьбы перевезти старый диван из своей квартиры на родительскую дачу. Для решения этой задачи Перемесов договорился насчет фургона и снял с занятий троих крепких парней. Он обнадежил свою рабсилу тем, что их заслуги будут учтены в будущем. Ребята поняли это по-своему и почему-то решили, будто им поставят по тройке за проваленный экзамен по спецтехнологии без пересдачи.

Изделие компании Бобруйск-Мебель представляло собой крайне неудобный и тяжелый предмет, который давным-давно следовало выкинуть и поскорее забыть о его существовании. Люди, кому доводилось на нем спать, просыпались непременно с больной спиной и зачастую их мучали кошмары. Это чудовище било их по ногам и рукам в процессе эксплуатации, выглядело