дни, словно они были вчера, но когда пытаюсь восстановить последовательность событий, фокус теряется. А ведь я тогда был в Колонном зале, мы с женой и сыном туда сумели пробиться, сыну два года было. Я помню, кто где стоял, помню... неважно. Но в какой именно день мы проходили мимо того гроба? Седьмого? Восьмого? Убей – не вспомню! – он в сердцах рубанул воздух.

– Вот и я не помню, что было в мае этого года. Скорее всего, я просто ходил на занятия и не влезал в разные истории, которые могли закончиться моей смертью. Газет не читал, телевизора у нас в общежитии не было, за политической обстановкой в мире следил от случая к случаю, – признался я. – Но я точно тогда не жил у Аллы и её бабушки, а про то, что вы или Родион существуете и что мы ходим под одним небом, даже не подозревал.

– Тогда получается, что твоё знание будущего бесполезно? – нахмурился Валентин.

– Получается... – я неопределенно дернул головой. – В каком-то смысле – да. Но кое-что я помню, конечно... похороны Сталина... ну, что-то похожее по воздействию на память... случалось и на моём веку. Но точной хронологии я тоже вспомнить не смогу.

– Ты же понимаешь, что я должен настоятельно пригласить тебя на беседу к нам? – сказал Валентин очень жестким голосом. – Прямо сейчас.

– Я съезжу, если пригласите, – я пожал плечами. – Только там я включу дурака и скажу, что пошутил. А машины... ну вазовские поделки я водить умею, тут отпираться не буду. Но если ещё раз доверите свою догонялку – разобью её о ближайшую стену. Правда, не знаю, практикуете вы сейчас пытки или оставили эту порочную практику в прошлом...

– Заткнись, – зло бросил он и замолчал.

Я решил не усугублять своё положение и тоже заткнулся. Ехать в здание на Лубянку мне не хотелось.

– Почему ты ни к кому не обратился? Хотя бы к тому же Михал Сергеичу? Если ты знаешь что-то важное для страны...

– Кое-что знаю, чего-то не знаю. Говорю же – всё сложно. Я пытался сам разобраться, но в итоге оказался в Шахтах и чуть не погубил хорошую девушку.

– Так ты туда?..

– Да, сознательно ехал, – кивнул я. – Гражданин Чикатило в будущем почти звезда... чтоб ему пусто было. Но не смог... я же говорил, что добрый.

– Добрый он... Так что, поедем или будешь упорствовать?

– А я и не упорствую. Просто подумайте, хотите ли вы делиться мною со своим начальством или же оставите для собственного употребления. Не знаю, какие у вас взаимоотношения с Михаилом Сергеевичем, но он мне понравился. Чувствуется в нем... основательность. Где он хоть работает?

– А ты не знаешь? – мне снова удалось его удивить.

– Откуда? – я пожал плечами. – Он не говорил, я не спрашивал.

– Любопытненько... Он управляющий Управления делами Совета министров СССР.

– Ого... солидная конторка. Теперь он мне ещё больше нравится, – притворно восхитился я. – Его тоже можно посвятить, думаю. Помогу, чем могу. Если у вас с ним, конечно, нормальные взаимоотношения.

Кто-то, конечно, должен управлять делами такого ведомства как общесоюзный совет министров. Но у меня про таких управляющих были и другие воспоминания. Так, я хорошо помнил судьбу парочки управделами ЦК КПСС – сразу после путча 1991 года с собой покончили некие Павлов и Кручина. Широкая общественность узнала эти фамилии лишь постфактум, но в массовом сознании эти трагедия с подачи неких «дирижеров» сразу же оказались связаны с «золотом партии». Я в такие совпадения не верил, но допускал, что возможно всё. Сейчас все эти ребята были либо засекречены, либо просто никому не нужны. Например, мне в моих библиотечных изысканиях Кручина с Павловым – и Смиртюков тоже -- не попадались, хотя, возможно, их фамилии можно было найти в каких-то больших простынях безликих лауреатов и кавалеров очередных цацек. Списки юбилейных награждений я пропускал, не разглядывая пристально. Я в очередной раз пожалел, что в этом времени нет интернета и что меня в процессе попадания не снабдили компьютером со скаченной википедией.

Но про Кручину я решил пока ничего не говорить.

– Хорошие у нас взаимоотношения... очень хорошие, – задумчиво произнес он. – Мы с ним когда-то... – хотя это не важно... Для собственного, говоришь? А как же коммунизм и мир во всём мире?

– А что с ними? – удивился я. – Без меня никак? Ещё инопланетян пригласите, они точно помогут.

– Инопланетян? – недоуменно переспросил Валентин. – И они тут тоже?..

– Нет, это анекдот, – отмахнулся я. – Но я не буду его рассказывать, за него вы меня точно лет на пять закроете. Так что, будете забирать? Подумайте хорошенько. В вашем офисе я буду говорить только после пыток. А на свободе и на вопросы буду отвечать, но могу и по собственной инициативе что-то рассказать.

Валентин на несколько минут замолчал. Я его не торопил, пусть сам всё продумает и обоснует то, что я обосновать не в силах.

– Например? – наконец спросил он.

Я понял, что победил. Теперь главное было не сесть в лужу.

– Ну... простите, вы в каком чине служите?

– Какое это имеет значение?

– Просто любопытно.

– Подполковник.

– Маловато для вашего возраста, – я посмотрел на него с любопытством. – По службе или так?..

– Должности подходящей нет, – выдал он стандартный ответ.

В общем, или так. Эта проблема действительно существовала, причем не только в кровавой гэбне, но и в её наследнице, российской федеральной службе, а также в полиции и в армии – в общем, везде, где существовала строгая иерархическая структура со званиями. Подполковник не мог стать полковником, пока не займет соответствующую должность, а если такая должность занята, он будет стоять в очереди на повышение. При увольнении Валентину, конечно, сунут в зубы три больших звездочки, но и только.

– Насколько я в курсе, должность можно и придумать, было бы желание, – не знаю, зачем я это сказал – наверняка для него это было больной темой. – Но у меня есть для вас подарок, и если вы им распорядитесь с умом, то можете сразу и генералом стать, если ваше начальство нормальное.

– Генералом? Ты не слишком много на себя берешь?

– В меру, исключительно то, что могу поднять, – улыбнулся я.

– Хм... и что это за подарок? – осторожно спросил он.

– Царский, разумеется, мне на другие размениваться грешновато, – не удержался я.

***

Когда я вспомнил про убийство гэбешника на «Выхино», моя память услужливо подкинула историю, которая к тому