совсем небольшую, наименее опытную её часть, но когда в долине забарабанили отход, народ чуть с ума не сошёл от радости. Я же их ликующего оптимизма, снова не разделил, прекрасно понимая кто там всем заправляет. А эти две попытки с ходу взять, как оказалось неплохо укреплённое поселение, было ничем иным, как разведка боем и заодно боевое крещение для молодняка. Ведь несмотря на все наши усилия, их почему-то меньше не становилось. А наоборот, основные силы только-только начали подтягиваться. Об этом говорило и то, что я заметил там очень знакомую мне, стройную фигуру Ахмета с двумя сотнями всадников, и красавца Такту, с его отлично экипированной сотней. Да и вокруг началась какая-то подозрительная деятельность. Развели костры и подвезли странное нагромождения связанных между собой брёвен на огромных телегах. И привязав к задней стороне телеги ещё одну четвёрку лошадей, начали растягивать эту кучу дров в разные стороны. И невзрачная куча, прямо на глазах превращалась в довольно сложную конструкцию, очень напоминающую стенобитную машину, с корзиной для метания камней.

Наблюдающее за тем, как в их сторону развернули две такие машины, защитники крепости заметно приутихли, а темник, обговорив что-то с другими командирами, развернул белый флаг и вместе с десятком высших чинов, поскакал к поселению…

***

— Я буду говорить со старостой этой общины! — на ломаном местном, вдруг проорал отец Мерзы. Был здесь и сам, чудом выживший сотник. Я его с трудом узнал. До того тот изменился. Сильно похудел и выглядел на десяток лет старше. Но всё так же предусмотрительно прятался за широкой фигурой своего отца.

— Я, — староста! — выглянул между брёвен старик. — Чего вам, иродам надо?

— Послушай, старик! — продолжил чеканить слова темник. — Я скажу как есть. И хочу что бы ты меня понял. Самое главное что ты должен услышать, это то, что я не хочу здесь всё разрушить до основания, или сжечь. Мне этого не нужно. В своей долгой жизни во славу Императора, я стёр с лица земли сотни таких городков и поселений. Но мой славный подвиг так и не был оценён Чингисханом. И на старости лет, мне самому приходится добывать земли для своего улуса. Я хочу передать эти земли свои детям. Передать их богатыми и процветающими. И как отец, ты должен меня понять. Ведь в царство Тенгри, я их с собой не заберу, не так ли? Вот тут, мне и нужен ты.

— А я тут при чём? — прокряхтел староста. — Мы здесь живём, никого не трогаем. Ну и нас, как видишь, лучше не трогать…

— Я знаю, ты ищешь признания для своего рода. Чтобы твоя внучка стала равной с другими вельможами. И я могу это тебе дать. Выдав ей ярлык на княжество. Просто будешь платить дань моему роду, а я в свою очередь, — императору. Подумай. А то ведь я могу и силой взять. Но тогда мне придётся отдать этот город на разграбление моих воинов. Ты и так должен быть благодарен, что я снизошёл до этого разговора с тобой. И что бы мои слова, не казались тебе пустым звуком, вот тебе небольшой подарок. — темник поднял руку, и два горящих огромных валуна полетели над нашими головами. Врезавшись в башенку с колокольней над домом старосты и чей-то дом, мигом разнесли их в щепки. Оставив после себя загоревшееся двухэтажное здание и полностью разрушенный дом.

— Пожар! — с криками бросилась тут же тушить, сновавшие внизу люди.

— Ну, ладно… — прокашлялся перепуганный дед. — Это что получается, мало того что ты три шкуры с нас всю жизнь сдирать будешь, — и тебе плати, и тому кто над тобой, — но ты же сейчас не уйдёшь отсюда просто так? Всё до нитки разграбишь!

— Не уйду… — признал темник. Но если ты по своей воле, выдашь мне моего бывшего десятника, который сбежал от нас и решил здесь поселится. То почти никого убивать и насиловать не будем. А так, заберём только-то, что старшинам нашим приглянется.

— Какого ещё, десятника? — не понял староста. — Нету у меня никого, твоего рода-племени!

— Ну как же, нету? Это ведь он, своими детскими стрелами, половину своих же товарищей, в царство Тенгри отправил. Ты не бойся старик, я его убивать не буду. Мне самому такой воин нужен. Будет жить ещё лучше чем прежде. Или, — вдруг посерьёзнел мужик, — мы для начала, всех кто меньше колеса, включая и юного княжича и твою внучку, на колья этой изгороди насадим, а если копий не хватит, бовгарам скормим. Потому как, всё равно они путешествия к будущим своим хозяевам не переживут… А зачем мне лишние траты. А затем, в назидание другим городам и поселениям, и пепла здесь не оставим. Чтобы они сами в данники великой империи, в очередь выстраивались…

— Не отдавай им Комара! — выдал вдруг княжич. — Отобьёмся как-нибудь! Моя дружина, уже наверняка послание получила, и вот-вот, на подмогу подъедет. Да и другие князья подсобить обязательно захотят!

— Это, послание? — бросил под ноги лошади, голубя со стрелой Ахмет. — Или это? — вторая птица, упала аккурат рядом с первой.

— Смотри старик. Захочешь княжича своей внучке в женихи оставить, я не против, если он золотой орде присягнёт и моим данником станет. Или же, как вариант, может за моего сына Мерзы, выйти. Он парень хоть куда! После схватки с Комаром, два раза живим ушёл. А этот десятник, мастера тёмных с одного выстрела убил и самого хана Бату от смерти спас.

— А если он и тебя с одного выстрела, как того чёрного убийцу, к червям гнить отправит? — проскрипел дед. — Не боишься?

— Нет старик, не боюсь… — улыбнулся темник и снова поднял руку. Два горящих снаряда снова рассекли воздух упав где-то посредине площади, снеся вместе с корнем то самое дерево, с которого я недавно свалился, заодно попав и в конюшню. Шум и ржание раненных и напуганных лошадей стояло просто невероятное. Наводя ещё больший страх, на окружающих. — Похоже, что стрелы его мелкие закончились. Да и кроме меня, здесь никто не заинтересован оставить вам жизнь, особенно после того как вы убили их людей…

— Чуб! — подёргал я ошарашенно смотревшего на тот ужас, что творился сейчас посреди поселения воина. — Мне нужно что бы ты как то отвлёк Ахмета!

— Так ты, арабан золотой орды? — посмотрел он на меня странным взглядом, до белков сжав свою саблю. — Значит, княжич был прав…

— А ты, до того как в казаки податься, кем был в прошлой жизни? Уж точно не коровам хвосты крутил! Так что зачем ворошить прошлое? Я сейчас вот этим, — показал я свою кривую стрелу с чёрным наконечником, доставшимся мне в наследство от Мбека, — попробую их шайтан-машину раздолбать. И единственный кто мне может помешать, это вон тот воин с быстрым луком, что два голубя княжича сбил.

— Погоди-ка… Это же, Кхили стрела! Комар, да кто ты такой? — присел рядом Чуб.

— Вот, его сын. —