поменьше. А на них наскочил следовавший за ними, бегущий десяток. Тут же затормозив всё наступление.

Увидав как мальчишка с одного выстрела остановил чуть ли не сотню нападающих, защитники победно заорав, тут же принялись нашпиговывать упавших стрелами. Я же попытался исполнить подобный трюк, с другими отрядами, несущими на вытянутых над собой руках, своё осадное снаряжение. Но так как первый раз, мне уже не везло. И мне пришлось методично вколачивать свои мелкие колышки, в казавшихся бесконечными, атакующих нас воинов. Единственное, что нас действительно спасало, это то что с низины к поселению, была только одна дорога. И весь этот муравейник, шагая прямо по телах убитых и раненых, выстраивался, считай в очередь за своей смертью. Пока наконец, весь проход не был завален ранеными и мёртвыми воинами. В добрую половину которых, попал именно я.

К тому времени у меня уже порядком устала рука, раз за разом максимально оттягивать тетиву, чтобы оказавшиеся намного крупнее моих детских стрел, стрелы княжича, долетали именно до этого узкого места. Да и детские пальцы, отвыкшие от поющей тетивы, стёрлись чуть ли не до костей. И самое главное, у меня почти закончился мой боезапас. А противник наоборот, спешившись, лишь утроил свои усилия. Да ещё и притащил огромный таран. И в отличии от первой волны наступавших, что считай с голой задницей пёрлись на стену, уже прикрываясь высокими щитами, прямо по головам своих лежащих товарищей, направился к нашим воротам.

— Комар! — проорал весело Чуб, да ты не десятка лучников стоишь, а пожалуй, — всей сотни! Давай, пока мы смолу разогреем, прикончи тех, кто таран тащит. А то из-за щитов этих, мы никак попасть в них не можем. А ты сможешь! Я знаю!

— Не смогу! — всунул я окровавленные пальцы в снег, что бы хоть немного снять боль. — У меня стрел больше нет! И пальцев считай, — тоже… — прошептал я.

— Стрел? — переспросил староста, с другой стороны от ворот. — Сват, мальцу ещё стрелы нужны. А княжич и носа высунуть боится, отдал бы ему его колчан.

— Ничего я не боюсь! — обиделся пацан. — Нога болит. Встать не могу. Ежели бы сопляк её ножичком не пырнул, то я бы их всех положил.

— Мы верим княжич, верим… — отозвался Чуб. — Но если они ворота выбьют, то тогда нас всех тут положат… Вон, даже переговоров с нами никаких вести не стали… Не уважают совсем. Пускай Комар, всех кто таран несёт перещёлкает, а то наши стрелы, в лучшем случае в щиты втыкаются. А он и между ними выцелить сможет.

— Ладно, — согласился княжич. — Но тогда пускай он лук свой кривой, после всего мне подарит.

— Подарит, подарит… — решил за меня староста. — Зачем он ему, без головы нужен будет. Надеюсь, никто в сказки про внука императора не поверил? Это же надо до такого додуматься! — я ничего не ответил. Мне главное было спасти свою семью и Милку.

Перекочевавший ко мне колчан с отличнейшими, хотя и большими чем у меня стрелами, удивительно быстро пустел. А его содержимое вонзалось в уже вовсю ломавших дубовые ворота, воинов. Я прекрасно понимал, что как только они выбьют ворота, их будет уже не остановить. И поэтому, замечая малейшую брешь в их обороне, я не жалел драгоценных стрел, не стесняясь тут же бить по ногам и рукам атакующих. А подбегавшие им на помощь воины, падали уже под стрелами казачков Чуба и отлично вооружённых и обученных, гридней княжича. Но не успел я опустошить последний колчан, как подымать тяжёлый таран было уже некому. Жители городка ликовали и праздновали, чуть ли не окончательную победу.

В очередной раз опустив окровавленные пальцы в снег, и ясно ощущая обнажёнными нервами каждую снежинку, я не разделял их неоправданного веселья. Хоть темник и положил здесь кучу народу, но это явно были неопытные пастухи, лишь недавно пришедшие к нему на службу, и ещё вчера пасшие отары овец и табуны лошадей. У которых и брони-то никакой не было. А все его опытные, закалённые в тяжёлых боях войска, так и продолжали рассекать на лошадях, периодически поливая нас дождём из стрел. А у меня теперь уже точно не осталось ни одной мелкой стрелы. Хотя… Одна стрела у меня всё же оставалась. Изначально забракованная мной кривая палка, непонятно как оказавшаяся в колчане у княжича, всё же одиноко выглядывала из деревянной сумы…

Сделав выводы, темник наконец-то пустил в бой треть спешившейся боевой конницы. Остальные, всё так же прикрывали их редкими стрелами. Поставив несколько лестниц на крутые склоны перед городом, они наконец-то перестали все переться по одной и той же, заваленной трупами дороге, а под прикрытием воинов с высокими щитами, идущих впереди несущих лестницы, начали наступать со всех сторон. Чуб, только что сбросив горящую смолу на всё ещё представлявший собой опасность, огромный таран, замахал дымящимся обрубком. И тут же, почти всё поселение, включая женщин и подростков, полезло на стены, держа в руках рогатины, деревянные вилы, или просто заострённые палки.

Не успели ордынцы поставить лестницы, и огромной толпой пойти на штурм, как сотни камней, палок и других, довольно неприятных предметов, включая и расплавленную смолу, полетели на их головы. Мне же в этой ситуации, очень пригодился мой медвежий коготь, который я привязал на конец длинной палицы, и раз за разом втыкал в лезущие тела. Отец и Чуб тоже не отставали. Отец отлично работал топором, мастерски коля вражьи головы, а Чуб своей невероятно быстрой саблей.

Вот, всё же зря я забивал на тренировки, отдавая предпочтение играм с ребятами. Которые тоже были на этой стене. Благо, что построена она была очень даже хорошо и со знанием дела. Да здесь, ещё столько-же людей спокойно бы уместились, настолько широкой она была. Я время от времени поглядывал на княжича, в надежде что его кто-нибудь ненароком зашибёт, что ли. Но этот шустрый малый, хоть и заметно хромая, но со своим новым мечом управлялся и вправду очень здорово. И как минимум одного нападающего, самолично заколол. Причём левой рукой. В общем, нашему противнику сегодня явно не везло. На одного взобравшегося на стену воина, набрасывалось сразу с десяток разъярённых жителей, мгновенно превращая того в дырявое сито.

Была среди них и внучка старосты. И не просто наблюдала, а одев поверх платья чёрную кольчугу Сартака, вооружённая коротким копьём, старалась не отставать от своего деда и повсюду следующего за ней Белого, со всех сил тыча вместе со всеми, острой сталью.

Чуб практически всех поставил на стену. И как ни странно это осознавать, в этой залитой кровью и тесной от толкающих друг друга людей обстановке, яростно борясь за свою жизнь, они побеждали напавшую на них профессиональную армию. Пускай и не всю армию, а лишь