автомобиль. Не зазевался бы на переходе, погружённый в размышления.

Райшенис еле слышно хихикает.

Ещё скажи, что это из-за тебя я зазевался.

— Ну да… та тучная бабулька, что просила милостыню, отвлекла тебя по моей просьбе. Сама она этого, конечно, не понимала.

Пфф… вот и верь богам после такого.

— А что тебя не устраивает? Жизнь у тебя ведь была серая, скучная, любимой девушки нет, родители умерли, родственникам на тебя по большому счёту наплевать. Я ничего не забыла?

Надо же… как интересно всё сложилось да совпало.

— Ну так что? Не желаешь родиться в Райноре? Обещаю, скучно не будет.

Райшенис звонко смеётся.

Даже не знаю.

— Смелее. Это ведь всего лишь игра. Разве нет? Надо лишь твоё согласие.

Игра… н-де… почему у меня такое чувство, будто всё это уже со мной происходило? Не так, не в таком ключе, но похоже. Странно. А… когда я появлюсь на свет в Районре…

— В Райноре не бывает света, — усмехается богиня Тьмы. — Там царит вечная ночь. И только мерцание звёзд напоминает о свете.

М-да. Как-то не очень весело. Как же без Солнца-то? В Райноре, наверное, сплошь безжизненная ледяная пустыня.

— Совсем нет. Там тепло. Есть вода, растения, животные, разумная жизнь. Тебе понравится.

Хорошо. Когда я появлюсь во тьме Райнора, я буду помнить что-либо о прошлой жизни? Об этом разговоре?

— По большей части — нет. Тебе будет казаться, что ты пришёл из другого мира. Будешь чувствовать, что тебе нужно сделать нечто важное. Вот и всё.

Блин. Не густо. Как я пойму тогда, что мне делать?

— Я, моя сестра Риданис и мои братья — Сэнасер и Гэргэрэт — будем тебя направлять. С тобой будет наше благословление.

Совсем… вот совсем не густо. В вашем мире нет даже каких-либо супер-способностей?

— Есть. Всё есть. Просто тебе придётся учиться, ничто не даётся просто так. За всё придётся платить. Чем легче что-то получаешь, тем больше придётся платить.

Я тяжело вздохнул. Ладно. Хрен с ними с чит-кодами. С ними всё равно играть было бы не интересно. Так что пусть будет по-честному.

— В утешение скажу лишь, что основа твоей личности не пострадает. Пусть ты ничего и не будешь помнить о прошлой жизни, но с самого рождения у тебя будет разум взрослого человека… как сейчас. Так и тебе, и мне будет проще.

Ну, хоть что-то. Не придётся постигать всё с нуля. Хорошо, я согласен родиться в Райноре.

— Прекрасно, — звенит от радости голос Райшенис. — А теперь внимательно слушай и запоминай.

Я же всё равно всё забуду.

— Не важно. Слушай и запоминай.

Хорошо.

— В прошлой жизни тебя звали Анар. На древнем диалекте Ардана это имя означает «Повелитель», что частично определяет твой путь. Частично, ибо в Райноре ты получишь новое имя. Имена в нашей вселенной несут сакральный смысл и влияют на своего носителя.

Прекрасно… Пфф, чего я радуюсь? Это ж всё равно игра, которая меня ни к чему не обязывает…

— И напоследок. Постарайся запомнить это, вбить в свою суть.

Постараюсь, хоть и не понимаю, как это сделать… ведь всё выветрится из памяти с новым рождением…

— Ты стоишь в тени Райшенис. Из чрева Тьмы ты придёшь в новую жизнь. Твой путь озаряет свет Сэнасера. Тебя защищает пламя Риданис. В твоём сердце бурлит ярость Гэргэрэта. Помни об этом в дни радости. Помни об этом в дни горя. Помни об этом в миг опасности. Помни всегда! Восемь должны стать как один!

Часть I. Новый мир.

Глава 1

Я открываю глаза. Холодно, в обнажённое тело впивается опавшая хвоя. Подо мной мокрая трава, веточки и прочий лесной мусор, устилающий влажную землю. Ещё и что-то больно упирается под лопаткой! Шишка или камень… Пытаюсь хоть как-то сдвинуться, чтобы так сильно не давило. Это нечто только разодрало нежную кожу. Твою мать! Как же больно… Так! Надо замереть и не двигаться!

Похоже, совсем недавно был дождь. Пахнет сыростью и терпким ароматом хвои. Сосны, раскинув надо мной широкие кроны, величественными гигантами раскачиваются да поскрипывают на ветру. Бррр! От его холодных касаний тело покрывается мурашками. И ещё я очень хочу есть — живот недовольно урчит…

Я бы встал, попробовал бы согреться, но могу лишь беспомощно дрыгать ножками да ручонками елозить по влажной земле и траве. Ни на что иное тело младенца не способно! Оно вообще плохо слушается; рот будто онемел, могу разве что открывать и закрывать его, сглатывая слюни, да дышать, конечности вообще какие-то ватные. Проклятье! Скверно… моё положение плачевное. Хуже некуда! Либо меня сожрёт зверьё, либо подохну тут от холода. Звать на помощь? Никто не услышит моего плача. Или услышит кто-то не тот. Но… что мне ещё остаётся? И вообще, почему я здесь? Как тут оказался? Меня бросили?

Будь я обычным ребёнком, уже давно бы орал от голода и холода на всю округу, созывая голодных зверей на пир. Всё это вопрос времени — рано или поздно какой-нибудь волк меня почует. Или кто-нибудь похуже… Не знаю, что за животные могут тут обитать. В моей ситуации мне ничего иного не остаётся — только орать и плакать, плакать и орать!

* * *

Джарим рыщет по лесу. Всматривается в кусты, замшелые камни, стараясь увидеть то, что чуждо этому месту. Вслушивается в звуки соснового бора, глубоко вдыхает влажный холодный воздух, желая учуять что-то.

Как и девять остальных его собратьев, вышедших на охоту, Джарим облачён в тёмный балахон поверх одежды, сшитой из тёплых звериных шкур. Сапоги из волчьего меха мягко, почти бесшумно ступают по земле. В правой руке зажат церемониальный кинжал.

Джарим — один из Когтей Даррата — тайного культа, в котором люди поклоняются тёмному богу. Богу, который подарит им власть, богатство и могущество. Сила у когтей уже есть. Всё остальное придёт со временем — главное, придерживаться плана. А затем Даррат придёт в Ардан, и его последователи будут править всем.

Джарим слышит плач. Где-то справа. Да, так кричит младенец. Коготь одержимо скалится. Он первый нашёл цель. Он прикончит ребёнка, и тогда Повелитель — жрец Даррата и глава культа когтей — возвысит Джарима, приблизит к себе. О великий Даррат! Даже не верится, что именно ему, Джариму, так повезло! Убийца срывается с места к цели.

Вот он. Лежит на земле, слабый и беспомощный. Ревёт, плачет, да дрыгает ногами и руками. Даже не чувствуется в нём угрозы, о которой говорил Повелитель. Но… это сейчас. Если позволить ребёнку вырасти, то он может стать опасным. Поэтому его жизнь оборвётся здесь и сейчас.

Джарим подходит к младенцу, и его плач тут же прерывается — ребёнок перестал орать, и теперь с интересом изучает культиста. Так не бывает. Он должен был продолжать плакать или, если