бы братья были здесь, может, тогда всё сложилось бы иначе и они встали бы на мою защиту.

«Наивная, глупая Эми…», – покачала я головой, споря с собственными мыслями. – «Они бы состряпали твою помолвку ещё быстрее. Ведь кто знает, как и когда ты снова опозорила бы этот дом».

В жизни мне хотелось немногого – лишь свободы и любви, но я в одночасье лишилась обеих.

Эхо моих шагов отдавалось от стен коридора, ведущего к покоям. Из-за тягучей, давящей тишины казалось, что замок вымер. Но это затишье предвещало не вечный покой, а скорую бурю. Как напуганные звери и птицы затихают в лесу, так и слуги ходили по замку на цыпочках, опасаясь прогневать хозяев. Они шептались за колоннами, переглядывались и косились в мою сторону.

«Предатели», – думала я с досадой.

Из моей семьи я единственная, кто всегда был к ним добр, никогда не кричал и не требовал наказаний за малейший проступок. Но стоило оступиться мне, и вместо ответной доброты я получила презрение.

– Что ж, невелика потеря, – прошептала, закрывая за собой дверь спальни. – Наконец побуду одна.

Присела на кровать и устало опустилась на подушку, просовывая под неё руку, чтобы устроиться поудобнее. Но мои пальцы вместо гладкой простыни прошлись по чему-то шершавому и плоскому. Пергамент?

Нет, конверт. Кто-то оставил мне послание.

Не подписанное и не запечатанное сургучом, оно вызывало не трепет предвкушения, а опасения.

Я спешно вынула из конверта послание и пробежалась по нему глазами. В чернильных пятнах, написанное криво и наспех знакомым мне почерком. Оно было от Анны, моей гувернантки.

Не тратя время на вступление, она писала: «Ваш батюшка рассчитал меня и велел немедленно покинуть замок. Я слышала, кого выбрали вам в мужья. Храни вас твердь и небо, леди Мунтэ. Моё сердце всегда будет с вами».

По щеке скатилась слеза, и я небрежно смахнула её рукой. Если уж Анна впала в такое уныние, то мне и вовсе можно слечь от горя и ждать скорой гибели. Может, оно и лучше, чем стать супругой для каменной глыбы.

– Не лучше, – бросила конверт на тумбу. – И ещё не всё потеряно. Пока нас не обвенчали, надежда есть.

С этими мыслями вечером я отправилась на ужин. Гордо подняв подбородок и расправив плечи, вошла в столовую и усмехнулась, видя реакцию на своё появление. Судя по удивлённым взглядам слуг и вытянутому лицу папеньки все ожидали, что я запрусь в комнате и объявлю голодовку. Но мне совершенно не хотелось проводить свои, возможно, последние свободные деньки в четырёх стенах.

– Папенька, – кивнула отцу и присела рядом. – Я никак не могу найти Анну. С ней что-то случилось? – спросила, изображая неведение.

– Ты ещё спрашиваешь?! – отец побагровел. – Я рассчитал эту вертихвостку, таскавшую записульки твоему Оливеру.

– Ах вот в чём дело, – кивнула и, вздохнув, положила салфетку на колени. – А лорд Грэмт? – обвела взглядом стол, за которым не было моего жениха. От одной только мысли о нём по коже побежали мурашки.

– Приедет за тобой завтра, – ответил отец.

– Что значит за мной? Мы ещё не женаты, – возмутилась, сминая пальцами салфетку и ощущая, как сердце больно ударилось о рёбра.

– До свадьбы поживёшь у него в замке, – сказал папенька и кивнул лакею, чтобы тот положил на тарелку свиную рульку.

– До? – переспросила, не веря. – До свадьбы? То есть одного позора этому дому было недостаточно.

– От позора нам отмываться уже поздно, Эми. К тому же ты поедешь не одна. Тебя будет сопровождать госпожа Гийер.

Мой оптимистичный настрой пропал вместе с аппетитом.

– С этой грымзой я никуда не поеду! – закричала, подскакивая из-за стола. – Тем более до свадьбы.

– Конечно, поедешь, – ответил отец спокойно и принялся резать мясо. – И не вернёшься оттуда до тех пор, пока не изменишь мнение о женихе.

Спокойствие, с которым это было сказано, обескураживало. Будто передо мной сидел не любимый папенька, а чужой человек. После скандала его словно подменили.

И я бы поняла подобную реакцию, если бы у него не было собственных грехов за плечами. Но ведь этот скандал – не первый в семье Мунтэ.

– За что ты так со мной? – спросила, вдруг чувствуя вместо гнева усталость. – Я всё ещё твоя дочь. Всё та же Эмили.

Отец, до этого усердно делавший вид, что увлечён нарезанием мяса, вздохнул и отложил приборы в сторону.

– В том-то и дело, Эми. Ты моя дочь, потому я обязан обеспечить тебе хорошее будущее. И я вижу его в твоём браке с лордом Грэмтом. Возможно, сейчас ты не сможешь этого понять, но однажды скажешь мне за это спасибо.

– Спасибо? – не смогла удержаться от саркастичной усмешки. – За брак с каменным изваянием? Или за поездку в проклятые земли? И не как-нибудь, а в сопровождении Лукреции Гийер, единственного человека, которого я искренне, от всего сердца ненавижу.

С госпожой Гийер у нас уже много лет взаимная неприязнь и нетерпимость. Корни этой вражды уходят во времена, когда я только появилась на свет, а Анабель Гийер, первая и единственная жена лорда Мунтэ, моего отца, была всё ещё жива.

Анабель часто приглашала свою обедневшую и одинокую троюродную сестру Лукрецию в замок лорда Мунтэ. В нём «троюродная тётушка» гостила и в ту самую, штормовую ночь, когда мама принесла новорождённую меня и отдала отцу на воспитание.

Весть об измене супруга стала для Анабель ударом. Вскоре после моего появления в доме она слегла и больше не смогла подняться. Лукреция же затаила ко мне жгучую злобу, которую при папеньке никогда не показывала. А если та всё же проступала, «тётушка» прикрывала её заботой о моём воспитании и сетовала, что в нём не хватает строгости.

Жениться второй раз отец не захотел, а без «материнской заботы» оставлять меня не решился. Потому Лукреция Гийер продолжала гостить в нашем замке и помогать в моём «воспитании» ровно до тех пор, пока я не научилась давать ей отпор. Но лазейки напакостить мне она находила и по сей день, чему наша совместная поездка в проклятые земли служила свидетельством.

– А с кем ты предлагаешь тебя отправить? С Анной? – спросил отец удивлённо. – Чтобы она тебе и там какого-нибудь Оливера нашла?

– Не говори так о нём! Он не какой-нибудь, – вспылила, теряя терпение.

– Поездка состоится, – сказал отец, промакивая губы и тоже поднимаясь из-за стола. – И Лукреция поедет с тобой. Это не обсуждается, Эми.

– Из всех людей я думала, что уж ты-то точно меня поймёшь, – покачала головой, ища силы принять предстоявшую мне пытку.

– Так и есть, – кивнул отец. – Я действую как раз исходя из понимания. Не трать время зря, Эмили, – посоветовал он. – Лучше посвяти его сборам в дорогу.

– Непременно, папенька, – пообещала, разворачиваясь на каблуках