люди.
Охотники с ружьями прыгнули в лодку.
— Осторожнее — бочки! Бочки перестреляете! — кричал директор комбината. — За них деньги уплачены! Снизу стреляйте!
Между тем ветер усилился. Баржа дрейфовала к мысу. Охотники навалились на вёсла.
Уже подходя, самый горячий из них дуплетом полоснул поверх баржи. На Машкино счастье, баржа была уже около берега. Она ударилась кормой о камни и остановилась.
За песчаным пляжем начинался молодой лес. Зелёный, с рыжинкой, ельник, отступая к сопкам, темнел, переходил в тайгу.
Охотники с ружьями наперевес по одному влезли на баржу.
Машки на ней уже не было.
Целый день бродил Прохор Петрович по ельнику. Когда вернулся, с сапог пластами сходила болотная грязь. На щитовую базу он пришёл поздно вечером. Собрав фанерный чемодан, сразу отправился к начальнику базы. — Не держу, — сказал начальник. — Раз такое дело, не можешь больше, — не держу. Ночью попутным буксиром Прохор Петрович уплыл в город. Буксир шёл Амуром, под самым берегом. Вверху над обрывом медвежьими глазками горели огоньки. «Снова плавать пойду, — думал Прохор Петрович. — Годик ещё протяну…» Показался порт. Выше портовых фонарей, выше огней на кранах светились окошки почты. Там, за стеклянной перегородкой, сидела девушка и перебирала конверты в ящике «до востребования». Жёлтые, голубые, белые… Из пачки конвертов она вытащила толстый пакет. «Почему он не идёт? — подумала девушка. — Уже неделю, как не был. И со щитовой никто не заходил… Завтра же пойду сама». Она отложила пакет в сторону и подошла к окну. На чёрной реке со стороны лимана двигались два огонька — зелёный и красный. Они перекатились от одного берега к другому, повернули, померкли, попав в круг портовых огней. Стало видно: в порт вошёл маленький буксир.
Девушка
Целый день бродил Прохор Петрович по ельнику. Когда вернулся, с сапог пластами сходила болотная грязь. На щитовую базу он пришёл поздно вечером. Собрав фанерный чемодан, сразу отправился к начальнику базы. — Не держу, — сказал начальник. — Раз такое дело, не можешь больше, — не держу. Ночью попутным буксиром Прохор Петрович уплыл в город. Буксир шёл Амуром, под самым берегом. Вверху над обрывом медвежьими глазками горели огоньки. «Снова плавать пойду, — думал Прохор Петрович. — Годик ещё протяну…» Показался порт. Выше портовых фонарей, выше огней на кранах светились окошки почты. Там, за стеклянной перегородкой, сидела девушка и перебирала конверты в ящике «до востребования». Жёлтые, голубые, белые… Из пачки конвертов она вытащила толстый пакет. «Почему он не идёт? — подумала девушка. — Уже неделю, как не был. И со щитовой никто не заходил… Завтра же пойду сама». Она отложила пакет в сторону и подошла к окну. На чёрной реке со стороны лимана двигались два огонька — зелёный и красный. Они перекатились от одного берега к другому, повернули, померкли, попав в круг портовых огней. Стало видно: в порт вошёл маленький буксир.