наворачивает, как сетью меня словами оплетает, да о дружбе сестринской нашей через слово напоминает. Едва к утру успокоились, я задремала, а Кришанка куда-то подевалась. Я умылась и уж было решила, что приснилось мне все. Вышла на балкон, птичек послушать для настроя лирического. А тут картина гуталином: конь оседланный, а возле него мой Даркус с Кришанкой обнимаются. Тут в глазах у меня стемнело, а как очнулась, так и ни видеть никого не хочу, ни говорить, ни жить. Вот и ушла в лес поглубже и тропки все запутала, чтоб никто не сыскал. Вот и вся история.

— Найти б ее да прибить, подружку твою клятую! — рыкнул граф, стирая с лица будто налипшую грязь прошлого. — Это ж надо было такое придумать! Эта стерва со всех сторон ко мне подъезжала — обхаживала. Как только себя не предлагала, и под сыром и под соусом. А тем утром, я только с реки приехал, коня купал, давно ему обещал. Не успел спрыгнуть, как Кришанка нарисовалась, чушь какую-то несла, что сестрица не в настроении, не хочет замуж выходить, бесится и скандалит без повода. И будто оступилась и падать давай, за меня схватилась, ну я и помог на ногах удержаться. Она вцепилась в рубашку мою, вроде не может равновесие обрести. Кое-как поставил ее на ноги и ушел на конюшню. А через час обнаружил, что ты исчезла.

Пока разговаривали, за окном стемнело, и сыскная армия подтянулась. Накормили всех, поблагодарили и по домам отправили. Баюн на печку ушел, домовой тоже отдыхать удалился, Ворона на часах застыла к кукушке поближе. Яга с Даркусом остались наконец вдвоем.

Рассвет они встретили вместе. Даркусу удалось за ночь уговорить свою любимую ведьму объединить свои жизни и судьбы. Утром объявили день свадьбы. Хоть торжество и было заявлено «для своих», желающих поздравить молодых и наплясать им счастья набралось без малого 300 голов. Горыныча трижды посчитали. Он тоже заявился, как о празднике услышал. Даже бочонок меда от диких пчел приволок. Заплывший глаз Левой недвусмысленно показывал, кто лично добывал подарок. Но про трехголового бандюгу в другой раз поговорим. А свадьба вышла веселой. И свадебное путешествие без приключений не обошлось…

Дом лесной моды

— Пчхик! Апчхик! Аааапчх! — полутемное помещение чердака уже час оглашалось непрерывным чихом. При этом средних размеров пыльные взрывы вскидывали серые плотные облака к самым верхним балкам крыши.

— Ты где там, болезный? — показался в окне вороний клюв и тут же исчез, сметенный очередным чихом. — Тьфу ты, гадость какая!

— Апхук! Чего тебе, Ворона? — рядом с окном нарисовалась морда Баюна в весьма непривычном виде. Обычно аккуратный и блестящий до кончиков шерстинок кот был словно припудрен серой пылью с клочьями паутины на ушах и усах. Уже больше часа Баюн что-то старательно разыскивал на чердаке избушки. Ворона сначала не вмешивалась, а только радовалась, что приятель хоть немного оживился. Стряхнул с хвоста злобную меланхолию, которая стала его перманентным состоянием со дня свадьбы Яги и Даркуса.

После торжества молодые улетели на медовый месяц на Ведьмины острова к Мистическим горам, а Баюн загрустил. Целыми днями лежал, накрыв морду хвостом, и почти не ел. Так продолжалось уже больше недели и Ворона с домовым изрядно обеспокоились состоянием мохнатого предводителя.

А вчера в избушку заглянула кикимора Марьянка, лучшая подруга Яги и главная бизнес-леди всех лесных и болотных окрестностей. Сначала она по всякому пыталась растребушить Баюна, но он не реагировал и только нервно дергал кончиком хвоста. Кикиморе это быстро надоело. Она приехала вызнать весточки от молодоженов и поделиться своими думками-замыслами. Марьянку так и распирала новая идея и, раз кот не втягивался в обсуждение, решила поделиться с Вороной. Поневоле и Баюн прислушался, даже ухо в сторону давней знакомицы повернул.

— Сплю я себе, сто пятый сон вижу и вдруг — как озарило! Вижу: сцена на главной поляне у лысой горы, за ней такие модные загородки расписные, ширмы называются. А сцена не круглая, а как лягушкин язык вперед вытянутая, и с трех сторон диванами обставлена, да креслами. Сбоку я в красном бархатном кресле с высокой спинкой и золотой отделкой, с магической палочкой, что голос далеко по округе разносит, чтоб все услышали. А из-за ширмы девушки мои клубные в красивых платьях необычных фасонов выходят. А я рассказываю как ночей не спала, платья рисовала. Поучаю, что и кому лучше подходит к конкретному случаю, — Марьянка приостановилась дух перевести, ежевичного морсу глотнуть. А глаза так и горят.

— Надо же какие сны у тебя пользительные! — восхищенно щелкнула клювом Ворона, а Баюн уже оба уха навострил.

— Ой, да это еще что! Вот только проснулась. У меня сразу в голове столько мыслей крутится. Прямо остановиться не могу! Уже несколько нарядов набросала! Это шедеврально будет! Все дамочки из окрестного леса и озера к нам в очередь записываться будут. Я прямо вижу забитую заказными записками корзину в нашем клубе! — Марьянка мечтательно закатила красиво подведенные глаза.

— Уже и бизнес план расписала или как там у вас называется у бизнес-лЕдей? — восхитилась Ворона.

— Одна проблема: шьют мои помощницы медленно, каждую модель ручками неделями до ума доводят. Пока раскроят, соберут, уже любой самый суперский фасон из моды выйдет. Машинку б швейную найти, а лучше несколько. Только где? — вздохнула лесо-озерная кутюрье.

Когда Марьянка отправилась к своему Водяному, Баюн задумчиво начал бродить по избушке. Заглядывал в каждый темный угол и тер лапой нос. А наутро Ворона застала его уже на чердаке.

Яга и Даркус с рюкзаками за плечами пробирались по вьющейся причудливыми зигзагами горной тропе. Все выше и выше поднимаясь к вершине самой центральной Магической горы. Наконец за очередным поворотом показалась небольшая полянка с низкой мягкой травкой.

— Привал! — скомандовал Даркус и помог Яге снять рюкзак.

Расстелили туристический коврик. Спинку импровизированного дивана заменил большой гладкий камень, словно для этих целей лежащий на полянке. Яга достала волшебный походный набор: скатерть самобранку, полотенце — умывальник. Пообедали, отдохнули и уже собирались продолжить свой путь, как вдруг раздалось шипение. Молодожены невольно поежились, мурашки маршировали по всему телу слаженно и четко. Ощущение безотчетного ужаса накатило неожиданно и отказывалось отступать. Даркус быстро оглядел округу и не смог обнаружить источник странного шипения и непрошенного страха. Яга подхватила цветастый подол повыше и перебралась ближе к мужу. Шипение раздалось