Жаль, не было рядом Такэмуры — он бы оценил шутку.

При мысли о ком-то из прошлого у Ви неприятно ныло под ложечкой. Интерфейс связи был заблокирован, медтехники — все, как один, — твердили, что это стандартная процедура и ей дадут полный доступ к сети как только они убедятся, что с ней все в порядке, а доктор-с-гребаным кубиком…

Ладно, теперь она была доктором-без-кубика. Когда профессор Сатико Кусама — так ее звали на самом деле — протянула ей свою любимую головоломку, Ви чуть было не запустила ей кубиком прямо в голову.

— Последний раз, — пообещала она ей и себе. — Последний, блядь, раз.

И собрала кубик, легко и просто, почти без проблем. Почти — потому что ее руки двигались странно, и даже когда с головоломкой было покончено, пальцы будто сами собой сделали пару вращательных движений. Доктор тогда нахмурилась, но сказала, что главное, что с головой у Ви все в порядке, а остальное они отладят. И пообещала, что больше кубиков не будет.

И даже не соврала.

Но тесты на функции тела никто не отменял. Ее заставляли ходить, бегать, прыгать, сжимать мячик, кидать мячик, дышать, не дышать, — потом по новой. Когда на одном из таких тестов Ви остановилась, а ее тело — нет, и продолжило двигаться вперед пока не ударилось в стену, Ви вцепилась в руку подлетевшей к ней Кусамы и спросила напрямую:

— Что, блядь, со мной не так?!

Она не думала, что доктор-без-кубика ей ответит. Ожидала увидеть очередную змеиную улыбку и выслушать парочку обещаний, но Кусама помогла ей вернуться в кровать, и спокойно сказала:

— Твое тело полностью кибернезировано и частично управляется при помощи программ.

— Херня, — заявила Ви и ущипнула себя за кожу на щеке. Или все-таки за реалскин? — Я бы, блин, заметила. Наверное? Кусама, не ври мне. Я не железка, я же сплю, ем, и… все остальное тоже приходится делать.

Кусама пожала плечами.

— Если бы я хотела соврать, придумала бы что-нибудь послаще. Но тебе нужно принять правду и научиться с ней жить. У тебя органическая нервная система, по крайней мере, по большей части, но все остальное — хром, — она провела ладонью по плечу Ви, взяла ее за руку. — Я хорошо помню, каким было твое тело, когда мы впервые встретились. Нейропроцессор, мышечные усилители, укрепленная кожа и кости, клинки богомола…

— Было дело, — перебила ее Ви. — Но это было человеческое тело. Живое. С кучей имплантов, это правда, но я ставила их постепенно, и…

— А тут получила все и сразу, вот и вся разница. Что ты поставила первым, клинки?

— Нет, оптику.

— Но продолжила думать про нее, как про свои глаза, — Кусама говорила тоном, не терпящим возражений… и была права.

Ви думала о каждом новом импланте как о части себя. Та же старая добрая Ви, только лучше, быстрее, энергичнее. Тогда почему идея о полностью хромовом теле казалась ей такой… чуждой?

— Ты убеждаешь себя, что напугана, а на деле сама не заметила разницы, — Кусама отпустила ее руку, поднялась, отошла к окну. — Многие наши… клиенты не хотят ждать, пока им подбирают донора. Они хотят жить прямо сейчас. Думаю, тебе это знакомо.

Удар попал в цель. Ви даже прекратила бессмысленно пялиться на свои руки, — хотя с ними-то все было понятно с самого начала, металлические разъемы на предплечьях, в которых скрывался механизм клинков, она узнала, как только увидела.

— Не ты первая, Ви, и в этом тебе повезло. Поначалу у нас были… определенные трудности.

— Киберпсихоз?

Кусама обернулась через плечо, она выглядела удивленной.

— Откуда ты… у тебя раньше были приступы? В твоей истории болезни об этом ни слова. Если были — ты должна немедленно…

— Успокойся. Ничего такого со мной не было, но, скажем так… приходилось сталкиваться. Подробностей не расскажу, профессиональная этика, понимаешь?

— Понимаю. Да, ты угадала верно. Было несколько случаев, и мы сделали выводы. Поработали над дизайном. Твое тело может все, что смогло бы обычное: полная имитация — для полного погружения. Ты можешь есть, спать, чувствовать боль в мышцах, заниматься любовью, плакать.

— Вау, — Ви закатила глаза. — Последнее охренеть как полезно.

— Ты даже не представляешь, — Кусама покачала головой, отвернулась к окну. Она смотрела на небо. — За все это отвечают очень сложные процессы, и твой мозг — даже вместе с нейропроцессором, — пока не готов взять на себя их обработку. Так что сейчас тебя обсчитывают на спутнике.

— Так, хватит, — Ви прижала пальцы к вискам. Ей было муторно, и от того, что теперь она не знала, были ли это настоящие чувства — или всего-лишь эмуляция со сраного спутника — становилось только хуже. — У меня сейчас голова взорвется.

— Да это, в общем-то, все. Из хороших новостей — ты быстро учишься, Ви. Моторные программы скоро можно будет отключить. Так что больше никаких лишних движений, обещаю.

— Угу, — она спрятала лицо в ладонях. — У меня в палате поэтому нет зеркала, да? Чтобы я не увидела себя и не психанула?

— Отчасти. Но это стандартно для всех пациентов: принять себя в донорском теле не проще, чем в хроме. Даже сложнее. Тебе поставили лицевую пластину… близкую по фенотипу, но да, ты не слишком похожа на себя прошлую, если для тебя это важно.

— Не знаю. Наверное, важно? Кусама, я хочу, чтобы ты ушла. Прямо сейчас, ладно? Но… спасибо за информацию. И за откровенность тоже.

— За откровенность?

— Насчет киберпсихоза и прочего. Рада, что ты не прикрылась корпоративной тайной и прочим дерьмом.

Кусама как-то странно на нее посмотрела, попрощалась и вышла.

Доктор-без-кубика не соврала: через несколько дней Ви действительно отключили моторные программы, и теперь тело слушалось ее и только ее — по крайней мере в том, что касалось движений.

Все это время она настороженно прислушивалась к себе, пытаясь заметить разницу между собой нынешней и собой прошлой. Бесполезное занятие: воспоминания, и без того не самые четкие, с каждым днем только сильнее размывались. Всякий раз испытывая эмоции, она задавалась вопросом — а что бы почувствовала та, старая Ви? И все чаще понимала, что сама не знает ответа.

Сильнее, чем это, ее беспокоило только то, что она теперь долбаный борг.

Ви перебирала в памяти симптомы киберпсихоза, она хорошо помнила их по материалам, которыми делилась