главой небольшой, сплоченной семьи, воспитавшей по своему разумению трудового, честного человека. А если прибегнуть к обобщению — сыном русского народа.

Кровную связь с народом Г. К. Жуков пронес через всю свою жизнь. Судьбы Родины и семьи для него были неотделимы. В семье, в окружающей его жизни он черпал силы для служения Отчизне, а на священной службе Отчизне выполнял свой долг перед семьей, народом. Защищая Родину, он защищал жизнь родных и близких. Заглянем в одно из немногих писем Георгия Константиновича жене Александре Диевне и дочерям Эре и Элле в Великую Отечественную войну. Считанные строки этого письма лучше, чем библиотека книг, отражают внутренний мир прославленного полководца. Итак:

«Действующая армия.

Дорогая моя! 10.2.44

Шлю тебе свой привет. Крепко-крепко целую тебя одну и особенно вместе с ребятами.

Спасибо за письмо, за капустку, бруснику и за все остальное.

Дела наши идут, в общем, хорошо. Все намеченные дела армией выполняются хорошо.

В общем, дела Гитлера идут явно к полному провалу, а наша страна идет к безусловной победе, к торжеству русского оружия.

В общем, фронт справляется со своими задачами, дела сейчас за тылом, тыл должен очень много работать, чтобы обеспечить потребности фронта, тыл должен хорошо учиться, морально быть крепким, тогда победа наверняка будет за русскими.

Крепко, крепко тебя целую.

Твой Г. Жуков».

В коротком письме, как в капле — море, весь Жуков. Он жил только интересами войны, для него вдохновенный труд фронта и тыла — повседневная, тяжелая и опасная работа. Всего народа. Так и будет завоевана, обязательно завоевана Победа. А личный вклад в нее? Маршала мало заботила слава сама по себе. О ней позаботилась история, а уточнения еще за историками. Пока обделен по более чем понятным причинам наш национальный герой биографами.

Что до писателей, то тут дело проще и сложнее. Расцвет жизни Жукова приходится на десятилетия сталинщины, в которой писатели занимали особое и привилегированное положение. Сталин создал, если угодно, усеченное гражданское общество, но и оно не могло жить без полемики, разномыслия, анализа и самоанализа. Обширный надел для этого и отрезали на литературной ниве, и очень щедро — легионы читателей шли по следам Григория Мелехова, ходили по мукам с героями А. Н. Толстого. Да мало ли книг гремело тогда! Вспыхивали дискуссии по сути литературные, но эффективно заместившие политические дебаты. Писатели же принимали себя всерьез, как-то упуская, что их дело — быть мастерами слова, но не политиками. Они всерьез приняли горьковские дипломы инженеров человеческих душ.

Убежденный в непогрешимости и весомости своих суждений, Твардовский, по основной профессии поэт, изрек в феврале 1969 года по прочтении рукописи К. Симонова о Жукове:

— Это так хорошо и интересно. Конечно, Симонову не скажешь, зачем он пишет свои скучные романы, ему надо писать такое, он же может стать советским Моруа.

Рассказал верным журналистам (разговор происходил в редакции «Нового мира») разные эпизоды, почерпнутые из рукописи, и наставительно заключил:

— Понятно, что такие военачальники, как Жуков, пожалуй, всерьез думают, что серьезное в истории — это войны, а между войнами так, вынужденная пустота, и ничего важнее войн нет. Может, так прямо они и не думают, во всяком случае, не скажут, но все равно у них главная деятельность — это война, а между войнами они только готовятся к войне. Это страшная особенность их профессии.

Один из хроникеров считающегося ныне героическим периода жизни «Нового мира» тщательно заносил мудрейшие сентенции главного редактора на скрижали истории журнала, а в 1990 году напечатал в нем же эти записки. Боюсь, что претенциозная проза поэта мало помогает постижению смысла деятельности стратега. Писательское высокомерие, восходящее к особым льготам, дарованным им при сталинщине, оказалось поразительно живучим.

Тот же Симонов удивлялся, рассказывая о Жукове: «Мне пришлось впервые столкнуться в военной среде с теми же самыми спорами о талантах и способностях, и притом почти в той же непримиримой форме, в какой они происходят у братьев писателей. Я не предполагал встретиться с этим на войне и поначалу удивился… Была та же увлеченность и безапелляционность, которая нередко бывала в наших собственных разговорах, когда мы, молодые питомцы Литературного института, категорически настаивая на талантах своих любимых поэтов и учителей, попутно развенчивали всех остальных». Да, для оценки военного гения, каким был Г. К. Жуков, нужны иные профессиональные навыки, а не писательские суждения, замешенные на эмоциях. Коротко говоря, нужно обращение к истории.

Чем дальше в прошлое уходят годы Великой Отечественной войны, тем все рельефнее и крупнее вырисовывается на фоне величайших битв тех лет облик Г. К. Жукова. Как было принято писать при его жизни — верного сына нашей Родины и Коммунистической партии Советского Союза, четырежды Героя Советского Союза, Маршала Советского Союза.

Он в изобилии наделен теми качествами, которые делают великого полководца. Широта и глубина охвата явлений и событий при оценке военной и военно-политической обстановки, глубина проникновения в замыслы и действия противника, реализм в оценке соотношения сил. Таким он был при подготовке операций. А в горниле сражения — несгибаемая воля в достижении поставленных целей в самых сложных условиях (под его руководством невозможное становилось реальностью, как это было при обороне Москвы), величайшая активность и навязывание своей воли противнику (как это было под Ленинградом), решительность и отсутствие каких-либо колебаний при выполнении крупных оперативно-стратегических решений, когда обстановка была до предела сложной и запутанной, — всеми этими чертами выдающегося полководца во всей полноте обладал Маршал Советского Союза Г. К. Жуков.

Он никогда не пытался делать все сам. Он обладал важнейшим качеством — умением сплачивать и привлекать к самой активной работе подчиненных командующих и командиров, штабы и политорганы. Жуков был признанным организатором боевой работы крупных военных коллективов, руководивших фронтами и группами фронтов.

Общеизвестно и другое. Сколько упорного труда он вложил, чтобы развить в себе качества победоносного военачальника. Как он умел учиться сам и настойчиво, творчески и инициативно учить других в мирное время и на войне.

Об этом свидетельствовали его боевые друзья — видные советские полководцы. С ними у Г. К. Жукова была великая общность, с первых лет жизни. «Когда я написал