Мирославом.

С небес повалил первый в этом году снег – чистый, пушистый, тающий на лице и руках, падающий крупными хлопьями – но он совсем не радовал Мирослава, для которого больше не было цели в жизни. Он понимал всю бессмысленность борьбы со злой системой, заставляющей людей ради денег совершать низменные поступки. Мирослав никак не ожидал подобной подлости со стороны Владимира и Андрея. Он теперь увидел их истинную суть, то, что скрывалось под масками, и жалел лишь о том, что во время памятного лихорадочного бреда сразу не догадался, в чём дело.

Конечно, он мог бы попытаться найти Веронику здесь, в селе, но зачем? Её родители никогда не позволят девушке стать женой нищего, человека, что так и не стал никем. Зато Владимир оказался, по их мнению, идеальным партнёром для девушки…

Рассуждая так, Мирослав всё ниже опускал руки и голову. Он сдался и шёл теперь, чтобы продолжить свой путь одиночки, путь никем не понятой и изначально чистой души…

Подойдя к реке, которая ещё не покрылась льдом, Мирослав принялся раздеваться. Ночь подходила к концу, ударяли предрассветные морозы, и его обнажённое тело сразу покрылось пупырышками. Но он решительно отбросил в сторону всю снятую одежду и обувь. Оставшись нагим, он медленно подошёл к берегу мерно бегущей речки. Коснувшись босой ступнёй воды, он ощутил обжигающий холод. «Вот и всё. Несколько шагов – и я либо стану закалённым и начну жить в гармонии с природой, либо пропаду навек», – подумал Мирослав.

Хруст надломленной ветки, на которую кто-то наступил на противоположном берегу, заставил Корнева приподнять голову. И тут он увидел то, во что не сразу смог поверить: вдоль реки бежала его любимая Вероника, столь же нагая, как и он сам. Девушка, почувствовав на себе чей-то взгляд, тоже посмотрела в его сторону… и остановилась. Взоры двух влюблённых задержались на телах друг друга. Первые рассветные лучи коснулись их, и это словно послужило толчком – Мирослав и Вероника пошли навстречу друг к другу, не обращая внимания на ледяную воду.

– Я сбежала от своих родителей, сбежала прямо из постели, ведь они хотели привести ко мне Владимира, – мелодичным голосом произнесла она, его любимая, перекрывая шум текущей воды. – О, как прекрасно, что я встретила здесь тебя! Теперь окончен мой путь одиночки.

– Мой тоже, – улыбнулся Мирослав.

Они вместе нырнули, чтобы соединиться в сладком поцелуе там, в глубине вод посреди реки. Оба теперь не боялись ни холода, ни жизненных невзгод. Им больше не нужны были слова – только наслаждение от того, что они обрели друг друга, даже потеряв всё.

Спустя несколько мгновений Мирослав и Вероника вынырнули в вечном лете. Их любовь преодолела всё, и больше не осталось места для одиночества.

Эпилог. Феникс

Никто не понимает

Писателей, поэтов,

Никто не понимает

Счастья, радости жизни,

Все только лишь и знают

Про деньги и про «это»,

Притом никто не знает

Смысл ни жизни, ни тризны.

Они живут работой,

Про душу забывая,

Они живут «заботой»,

Наживу забирая.

А я лечу на крыльях!

Но – мне их обломали

Родные, но чужие

И другие, без рода…

Останусь, видно, былью,

Мою душу поймали,

И крылья уж сложились,

И нет моей свободы!

Всё же – как жить на свете,

Коль свет-то отключили,

Не в доме, на планете,

В груди тьму поселили?..

Я выживу – уверен.

И снова вспыхнут перья,

И Фениксом из праха

Восстану вмиг, без страха!

Эпилог 2. Феникс-2

Где-то там шелестит древесная песня,

Где-то там хрустит лёд, прозрачен, как хрусталь,

И, пожалуй, именно там моё место,

Где-то там, где есть солнце, не властна печаль.

Ну а здесь – одно лишь безумие свищет,

Дребезжат посудные сплетни и слухи,

Ну а здесь – я, пожалуй, что буду лишним,

Здесь не светит сердце, а медленно тухнет…

Но вдали – разгорается горе, пепел,

Но вдали – есть лёгкий трепет трещащих трав,

Возрождается Феникс, истинно светел,

И вдали начинает полёт средь дубрав.

Да, он прекрасен! Но жаль – скорее, он чужд

Тоскливому и серому миру людей…

Да, он прекрасен – для поэтических нужд,

Да, он прекрасен в природе среди полей!

…Где-то там найдётся и для меня место,

Где-то льётся счастья древесная песня…

Где же именно не будет властна печаль?

Не могу найти пока ответа, а жаль…

Но я верю – скоро взлечу в одночасье

И крыла отнесут к тому, что прекрасней!

– Для подготовки обложки издания использована фотография Никаса Славича, сделанная в апреле 2019 года.