убрал сфалт за спину, оглянулся на озадаченного Вепуата и осторожно шагнул на платформу подъёмника. Сверху уже нетерпеливо сигналил Айзек.

— Не слишком-то вы спешили, парни, — донеслось из открывающегося люка. Маккензи сидел, откинувшись на спинку принайтованной лавки, в короткой, но сильно растянутой в ширину шлюзовой камере. Гедимин протиснулся мимо Гварзы, подозрительно осмотрел вторую лавку и осторожно сел. Рядом пристроился Вепуат. Снизу, под ногами, рокотали запущенные двигатели — бронеход тратил впустую энергию, чего-то дожидаясь.

— Для первого раза попросил Ванджура сесть за штурвал, — с ухмылкой сказал Маккензи. — А дальше — сами. Двадцать четыре часа там — и замена… ну, если хотите получить чистый результат, а не что-то с ложноножками. Лабораторные исследования требуют чистых условий, верно, Джед?

Гедимин мигнул.

— Все в сборе, — Маккензи покосился на дозиметр. — И червяки не подвели. Ну что ж, последний инструктаж?

Он поднялся на ноги и поправил дрогнувшей рукой несуществующую шляпу.

— Вас пока немного, парни, но вы проложите путь. Определитесь с местом, материалами, поставите бараки для строителей… Потом счёт пойдёт на сотни, и я уже предвкушаю всю эту логистику. Обратно вас ждут третьего… не радуйтесь, ненадолго — проверка на эа-мутацию, и обратно. Раз в неделю восемь часов на разгрузку — думаю, это предотвратит нежелательные трансформации. Если, конечно, никто из вас не наделает глупостей.

Он выразительно посмотрел на Гедимина. Тот угрюмо сощурился в ответ.

— Местную пищу не есть, воду без фильтров не пить, респираторы и броню не снимать, — продолжал, разгибая согнутые пальцы, Маккензи. — За вещами следить! Оставленное без присмотра на двадцать пять часов может уйти своим ходом.

Айзек нервно усмехнулся, Гварза слегка поморщился. Гедимин покосился на Вепуата — тот сидел молча и, не мигая, смотрел на «инструктора».

— С аборигенами… — теперь уже поморщился сам Маккензи. — Соблюдайте осторожность. Есть сведения, что о стройке узнали нергоны…

Он обвёл сарматов многозначительным взглядом. Глаза Айзека слегка потемнели, Гварза недобро сощурился.

— Учтём.

— Вот и хорошо, — нервно ухмыльнулся Маккензи и протянул руку к рычагу у закрытого люка. — На той стороне вас встретят. Руниен уже ждёт, остальные подтянутся. Держитесь стражей, парни, — только они в том двинутом мире могут хоть что-то гарантировать!

Гедимин мигнул, но люк уже приоткрылся — и Маккензи выскользнул наружу так проворно, будто на нём не было брони, а в его теле — костей. Ремонтник разочарованно хмыкнул. «Двинутый мир, значит. Самое место для атомной станции.»

— Уже скоро, — в наступившей тишине подал голос Айзек, вместо часов сверяясь с дозиметром. — Коридор построен. Держитесь! Обычно не дёргает, но мало ли…

Гедимин взглянул на светящийся экран. Пульсация ползущих пирофор быстро, на глазах переходила в другую, незнакомую, с размашистыми острыми пиками. «Фон растёт,» — сармат покосился на метнувшуюся стрелку указателя. «И быстр… Hasu! Три кьюгена в се…»

Экран дозиметра погас, будто кто-то выдернул из него аккумулятор. Бронеход резко встряхнуло, и он мелко задрожал. От неприятной вибрации заныло в висках и — почему-то — под глазницами, и сармат зажмурился, пытаясь ослабить боль. «Двадцать один, двадцать два, двасемьдесят…» — попытался он считать секунды, но тут же перестал — цифры путались. «Двес… Hasu, да что за бред?!»

Кто-то постучал пальцем по его наплечнику. Открыв глаза, Гедимин не сразу понял, что боль прошла, и все числа снова заняли свои места. Над ним с сочувственной ухмылкой стоял Айзек. Рядом возился, потирая шлем и сдавленно шипя, Вепуат.

— Это, наверное, из-за машины, — сказал Айзек. — Налегке мы переходили без таких… сотрясений. Хорошо, что Ванджур привычный. Кенен сейчас проверит, как он там, и нам откроют люк. Встать можешь? Вот и отлично. Выходим!