бы соблазнился и поторговался. Потому что, какой бы ни была цена, я теперь был уверен, что окуплю свои деньги. Но меня ждали.

Я спросил. - У вас есть парилка?

Мгновенно на красных губах дамы появился хмурый вид. Тактильные удовольствия, которые она пыталась мне дать, были явно более прибыльными, чем просто парилка.

Она настаивала. - Не надо массажа?

- Нет, - ответил я.

Она сделала мне жест рукой, значение которого, я полагаю, понимают все без необходимости добавлять слова.

- Нет, - повторил я. Не сегодня. Но все равно спасибо.

«Хорошо», - сказала она, выглядя глубоко встревоженной. Итак, нам сюда.

Извиняясь, что я стал причиной такого разочарования, я поспешил последовать её примеру. В дальнем конце комнаты была открыта жестяная дверь, и я последовал за ней в комнату по полу, покрытому черной и белой пластиковой плиткой.

- я дам тебе ключ от твоей раздевалки. Это восемнадцать гонконгских долларов (3 доллара США) - она пояснила, прежде чем саркастически добавила: Не будет ли это слишком много для кошелька месье?

- Всё в порядке, - ответил я. Думаю, я побалую себя этим маленьким безумием.

Дверь за моей спиной сердито хлопнула.

Я заплатил за вход, взял портфель и ключ, которые мне дали, и отправился искать свою раздевалку. Место было примерно таким же универсальным по характеру, как непристойный жест Леди Дракон. Со своими прикрученными к полу деревянными скамьями и белыми шкафчиками с вмятинами и ржавчиной он в любом случае выглядел как несколько американских раздевалок.

Я был один, что позволило мне спокойно распутать кобуру. Пришлось убрать мой 9-миллиметровый Люгер Вильгельмину, по крайней мере, временно. Мне было трудно прийти в сауну с полотенцем, привязанным к талии, и Вильгельминой под мышкой. Я все еще мог держать Пьера, мое маленькое яйцо, полное смертельного газа, которое я спрятал в промежности. Мой прекрасный кинжал, старый добрый Хьюго собирался побыть тихо с Вильгельминой, теплой в своем замшевом футляре.

, На самом деле, у меня не было причин подозревать Пой Чу. Ему было что продать мне, а у меня было хорошее вознаграждение, которое я мог дать ему взамен. Поэтому основная деловая позиция - воздерживаться от попыток посягнуть на жизнь клиента.

Эта сумма составляла двести тысяч долларов, за которую многие продали бы отца и мать. Но документ Пой Чу был бесценен, и, конечно же, он, как никто другой, мог знать это. Поэтому моим единственным обоснованным опасением было узнать, что он откажется от моего предложения. Но в нынешнем виде было бы нелепо отказываться. А пока мне пришлось довольствоваться своим соло. Без перегородки. И с большим мастерством. Я надеялся, что Пой Чу будет достаточно загнан в угол, чтобы наброситься на мое предложение. Если бы он этого не сделал, все равно было бы время импровизировать. Но нас там не было ...

Придерживаясь этой очень важной аргументации, я закончил раздеваться и обернул потрепанное полотенце вокруг талии, исходный цвет которого должен был быть белым. Мое оружие осталось в небольшом металлическом шкафу, я прикрепил ключ к лодыжке с помощью резинки, предназначенной для этой цели. Затем я отправился в паровую баню, на каждом шагу сопровождаемый звоном колокольчика. «Дин! Донг! Маленький ключик радостно звенел на моей ноге. Если бы мое интервью с Пой Чу соответствовало этой благоприятной гармонии, боги были бы со мной.

Но как только я толкнул тяжелую стальную дверь, ведущую в парную, я почувствовал себя так, словно меня бросили боги. Или, точнее, они пригласили меня испытать вкус ада. Густой удушающий пар не давал мне увидеть, куда я ступаю. Непрозрачные облака заполнили атмосферу духовки. Через несколько секунд я почувствовал, что стал героем приключений омара в кастрюле шеф-повара. Капли пота выступили у меня на груди, и пот, струящийся со лба, затуманил мое зрение.

Я вытер лицо тыльной стороной ладони и подождал, пока глаза привыкнут к темноте. Через пару минут я почувствовал, что могу пройти в комнату с цементным полом, не столкнувшись с деревянной скамьей или потным, сонным клиентом. Что касается скамей, то вскоре я увидел, что их много в большой прямоугольной комнате. Но клиенты, вооруженные советом мадам Дракон, очевидно, все предпочли насладиться массажем. И, может быть, лишнее ... Как бы то ни было, это меня идеально подошло. Заброшенный хаммам был идеальным местом для деликатных переговоров, которые я собирался вести.

На мгновение мне показалось, что я приехал рано, потому что ни одна из скамеек с капающей водой не была занята. Я напряг глаза, пытаясь мельком увидеть двойного агента. Не увидел и решил позвать его.

- Пой Чу! - крикнул я голосом, искаженным влажным воздухом.

Не ответив, я забрался на скамейку и стал прогуливаться.

Вот когда я его увидел.

Он был справа от меня, растянувшись на высокой лежанке. Жар, должно быть, ударил ему по голове, потому что он задремал. Я не мог поверить своим глазам. Как он мог спать, когда температура была около 50 °? Пробуждение с помпой не входило в программу нашей встречи. Но мне это казалось неизбежным. Перешагнув через несколько скамей, отделявших меня от него, я поднял руку и похлопал его по плечу. Безрезультатно. Очевидно, Пой Чу не спал чутко.

- Пой Чу! - повторил я, заставляя свой голос немного пробить ватную дымку. Просыпайся, старик! Мы должны сделать дело.

Он все еще не двигался. При восходящем движении горячего воздуха пар был вдвое плотнее на своей высоте, чем на уровне земли. Я едва мог его различить, и его голова была повернута к выложенной плиткой стене, с которой капал конденсат.

- Привет ! Вставай, старик! Я нетерпеливо звал, пытаясь повернуть его лицо ко мне.

Я почувствовал, как его пот стекает по моим рукам. Пот? Но нет. Он был слишком плотным, слишком липким.

Я посмотрел на свои пальцы. Они были алыми!

«Боже…» - невольно пробормотал я.

Я отступил на шаг и посмотрел на двойного агента. Его губы скривились в гримасе страха, изумления, застывшего от трупного окоченения. Его стеклянные, безжизненные глаза выпучились.

Горло Пой Чу было резко перерезано от уха до уха. Очень аккуратная работа.

Используемый инструмент должен был быть заостренным, как скальпель хирурга, и использоваться с поразительной точностью. Сонная артерия и яремная артерия, вероятно, были разорваны, судя по крови, которая залила его плечи и живот. Он потерял несколько литров, наверное, за несколько минут, а может, и меньше.

В любом случае было ясно одно: он больше не мог вести переговоры.

У него было из одежды только полотенце, идентичное моему. Я развязал его по совести, но оно не