бы у неё была ты.

— Я был бы счастлив нанять тебя, — эхом отозвался Эзра. — Брось, Диллон. Я так устал от высококлассных поваров, которые не могут управлять моими ресторанами, потому что их контролирует гигантское эго, а не разум. Или их чистое творчество. Мне нужен кто-то свежий. Молодой. В ужасе от неудачи, — он глубоко вздохнул и позволил полной силе своих щенячьих глаз сотворить свою магию. — Ты нужна мне, сестрёнка.

Последовала тяжёлая пауза, прежде чем Киллиан сказал:

— Кажется, я обиделся.

— Думаю, я тоже, — добавил Уайетт.

— Значит, нас трое, — проворчала Кайа.

Вера наклонилась вперёд, покачиваясь на носках.

— Я никогда не работала на Эзру, — сказала она, ни к кому конкретно не обращаясь. — Вообще-то я ему отказала.

— Я не готова, — твёрдо заявила я.

Прежде чем кто-либо успел возразить, Ванн просунул голову в дверь кухни и сказал:

— Но где именно находятся тарелки?

По комнате пронёсся коллективный раздражённый вздох, но я восприняла это как возможность бегства.

— Там. Я могу тебе помочь, — протиснувшись сквозь толпу друзей, я поспешила за Ванном, чтобы немного успокоиться.

Как только я вошла в кухню, то забыла о цели своего пребывания там. Я подошла к ближайшему столу и осторожно положила ладони на холодную нержавеющую сталь. Свет всё ещё был выключён, а единственным звуком, заполнявшим пустое пространство, было жужжание холодильных установок.

— Твою мать, — я зарычала на свои наманикюренные ногти и закрыла глаза от духа этого пространства, живого, дышащего, чего-то цепкого, что населяло это место и поваров, которые здесь работали.

Это просочилось сквозь мою кожу и загорелось в моей крови. Я сделала глубокий вдох, наполняя лёгкие заразительным голодом остаться здесь.

— Я нашёл вот это, — объявил Ванн, прерывая моё одиночество.

Я открыла глаза и увидела, что он стоит с другой стороны стола со стопкой обеденных тарелок в руке. Мои мышцы инстинктивно напряглись, предполагая, что он успеет упасть и разбить их, прежде чем выйдет за дверь.

Страх, тревога и смешанная идиотская надежда застряли у меня в горле, и я не могла дать ему более точных указаний.

— А вообще, что у тебя за навязчивая идея насчёт торта?

Расставляя тарелки на прилавке с большим изяществом, чем я ожидала, он посмотрел на меня издалека с чем-то вроде высокомерной проницательности.

— Именно поэтому я и пришёл. Чёрт возьми, именно поэтому ты и пришла.

Я с вызовом покачала головой и упёрлась каблуками в пол, твёрдо приняв решение. Мои распущенные волнистые светлые волосы плясали по плечам, как змеи Медузы Горгоны.

— Я пришла совсем не за этим. Я понятия не имела, что всё это произойдёт. Эзра попросил меня встретиться с ним здесь, чтобы посоветоваться о возможном новом меню. Предложение должности шеф-повара было полной неожиданностью.

Мне показалось, что он едва удержался, чтобы не закатить глаза, когда сказал:

— Но ты знала, что это произойдёт.

— Д-да, возможно, — согласилась я, не желая лгать.

Эзра намекал на эту должность с тех пор, как я закончила школу. Я давно знала, что он хочет подарить мне этот ресторан. И в последнее время я поняла, что он хочет отдать его мне скорее раньше, чем позже. Но это не означало, что я знала, что он сделает это сегодня. Или даже в ближайшие пять лет.

— Но я всё равно удивилась. Я думала, что он, по крайней мере, даст мне несколько лет для получения опыта, прежде чем сунет мне в лицо шанс всей жизни.

На этот раз он закатил глаза.

— Тогда будь честна, ты никогда не собиралась браться за эту работу. Ты должна была сказать ему это с самого первого дня.

Огонь внутри меня превратился в разъярённого дракона.

— Прошу прощения?

— Мы пришли за тортом, — повторил он. — И ты, и я.

— Что именно ты хочешь сказать?

Он отодвинул тарелки к центру стола и подошёл ближе, проводя рукой по прохладной металлической поверхности.

— Я даже не знаю тебя и вижу, что эта работа не для тебя.

— Почему это?

— Для начала, это тяжёлая работа. И из того, что говорит Вера, шеф-повар, который берёт на себя управление, должен быть крутым как на кухне, так и в реальной жизни. Это место нуждается в том, чтобы кто-то реанимировал его. Привёл его в форму. Ты слишком мягкая.

— Слишком мягкая?

Он улыбнулся, но это была дразнящая... самодовольная улыбка.

— Ты хорошая девочка, Диллон. Нежная. Деликатная… Боишься задеть чьи-то чувства. Это место пожует тебя и выплюнет. И ты это знаешь.

Волосы у меня на затылке встали дыбом, и я могла бы поклясться, что ногти превратились в когти. Это было всё, что я могла сделать, чтобы не броситься через стол и не обхватить руками его горло.

Но я этого не сделала.

В конце концов, я была леди.

Что только удвоило моё желание задушить этого человека, так как это полностью соответствовало его обвинениям.

— Я не соглашаюсь на эту работу не в качестве одолжения моему брату, — прошипела я, нуждаясь в том, чтобы он понял, что я не такая, как он говорил. — Если бы он подождал ещё год или три, я бы с радостью согласилась. Но на самом деле мне нужно больше опыта. Это не имеет никакого отношения к тому, насколько я хороший человек.

Он одарил меня натянутой улыбкой.

— Это хорошее оправдание. Я думаю, ты нуждаешься в хорошем оправдании, раз ты собираешься убеждать себя в этом в течение следующих тридцати лет.

Он хотел пройти мимо меня, но я выбросила вперёд руку и впилась пальцами в его бицепс, прежде чем он успел уйти.

— И что, чёрт возьми, ты знаешь?

Повернув голову ко мне, он пронзил меня взглядом серых глаз, слишком наблюдательных и изменчивых, на мой вкус.

— Я знаю хороших девочек, — его объяснение прозвучало с нотками чистого, ничем не отфильтрованного отвращения. — А ты, Диллон Батист, хорошая девочка до мозга костей.

Вырвав руку из моей ослабевшей хватки, он оставил меня одну на кухне, и его слова эхом разнеслись в воздухе.

Теперь, когда я осталась наедине со своими мыслями и брошенной стопкой тарелок, я поняла две вещи.

Во-первых, Ванн Делайн был полным и абсолютным