белым халатом и кивает.

Вот и все.

Я прикрываю глаза и натягиваю на себя одеяло. Отдергиваю от себя чужие руки и отползаю от них подальше. Запах мой, который я снова чувствую, стремительно меняется. Альфа, стоящий рядом, шумно втягивает воздух, и я чувствую его реакцию.

Сейчас мой запах сильнее, он резче и неприятней, он может отравить. Мне больней.

========== Глава 3 ==========

Через месяц меня выписывают. Я уже могу ходить, опираясь на трость. Доктор говорит, что может остаться малозаметная хромота. Психолог до сих пор советует не закрываться и поговорить с ним, обещает, что скоро гормональный сбой пройдет, и ко мне вернется мой запах. Странно, он не альфа и не омега, откуда он может знать?

Единственный, кто может меня чувствовать, это отец Мика, но ему тоже наплевать на мой запах. От него пахнет так же — горько. Он приходил пару раз, вместе с полицейскими. Стоял в стороне и слушал, как я рассказывал про тот день. Первый разговор закончился моей истерикой и очередной порцией успокоительного от доброго доктора. Второй их визит тоже не приносит ничего полезного. Что я могу рассказать? Про ту улыбку Мика, про мои глупые страхи или про боль по всему телу, которую я чувствовал до сих пор?

— Я ничего не успел понять. — Честно признаюсь я. — Мне расскажут, что произошло?

Полицейский бросает взгляд на мистера Чейза и на мою мать, стоящую в стороне. Почему она так часто приходит? Второй наш разговор проходит куда спокойней — меня освободили от капельниц, но обкололи каким-то лекарствами, от которых у меня все плывет перед глазами и притупляется запах.

— В вас врезался фургон. Водитель потерял управление и выехал со встречной полосы. Вы двигались с большой скоростью.

— Шестьдесят миль… — Шепчу я.

— Мик Чейз употреблял алкоголь? — полицейский смотрит в свои бумажки. — В крови обнаружено ноль-пять промиль алкоголя. Возможно, выпил пива?

— Он ничего не пил при мне. Только колу купил на заправке.

— Сколько вы времени провели вместе до аварии?

— Два часа.

Больше меня не беспокоят. Забирает меня из больницы мистер Чейз на собственном автомобиле. Мама с ним. Помогает мне спуститься по лестнице, придерживает за руку. Альфа сам садиться за руль, а мне достается только смотреть с заднего сиденья на его седую голову.

— Куда мы едем? — спрашиваю, как только мы медленно выруливаем со стоянки следом за машиной скорой помощи.

— Поживешь у нас. Тебе приготовили комнату на первом этаже, будет удобно. — Отвечает альфа.

— В общежитии тебе пока будет тяжело. — Добавляет мать.

Я уже давно замечаю, что она чувствует себя в этом доме хозяйкой. Обычно она не такая. Сколько я помню себя, она всегда была жалкой, дрожала и блеяла как овца. Терпела моего придурка-отца, все пыталась извиниться перед ним за то, что родила меня таким. Его так бесил мой пол, что я был благодарен Богу, судьбе и року, что он покинул этот мир быстрее, чем у меня насупила первая течка.

Мик рассказывал, что его отец не водится с омегами. Он, Мик, и его младшая сестра рождены от двух бывших жен мистера Чейза. Альфы, в отличие, от омег, могут зачать ребенка с женщиной, и обычно так и поступают. В какой-то мере, в современном мире быть альфой даже выгодно.

Не знаю, имеет ли он какие-то виды на мою мать или нет, да мне и плевать, в общем-то.

Пока я существую в этом большом загородном доме, они все продолжают присматривать за мной. Ждут каких-то истерик и неадекватного поведения. Я их разочаровываю. Мне, конечно, больно, и по утрам я не хочу открывать глаза, потому что не знаю, как мне дальше жить. У меня чертовски болит нога, ужасный аппетит, меня постоянно воротит, и вся эта забота со стороны матери, участливый взгляд мистера Чейза, все эти тихие разговоры за моей спиной меня жутко бесят.

Я не какой-то псих, я все прекрасно понимаю. Я смирился со смертью Мика почти сразу, и мне лишь нужно время, чтобы немного начать двигаться дальше.

Младшая сестра Мика, Кэйт, иногда разводит меня на разговоры. Она моя ровесница, и она очень похожа на мистера Чейза. С ней можно поговорить о Мике, с ней я даже пару раз ревел, как маленький ребенок. Она не лезет в душу, и за это я ей благодарен.

Она уже не носит черный цвет, а ходит в цветных футболках. На следующей неделе собирается возвращаться в город, к себе в квартиру. Я уже несколько раз слышал, как она трепалась по телефону со своим парнем и обещала вернуться к нему как можно быстрее.

Траур закончился. Мне тоже пора сваливать в общагу и возвращаться к учебе. Семестр в самом разгаре, не хочется вылететь на следующей сессии, я и предыдущую-то с трудом сдал, все отвлекался на Мика.

Когда она уезжает, я тоже начинаю собирать свои вещи.

За день до моего возвращения к нормальной жизни мы с отцом Мика едем на кладбище. Мама остается дома, мне кажется, что мистер Чейз сам ее попросил об этом.

Холодная осень заставляет меня кутаться в теплое шерстяное пальто. Не знаю, кто его мне купил, просто сегодня обнаружил его в своей комнате. Нога от такой погоды болит больше, чем обычно, трость вязнет в сырой земле.

Мы с мистером Чейзом стоим перед свежей могилой в тихом уголке старого кладбища. Замечаю здесь старые могилы с такой же фамилией и долго на них смотрю.

— Мои родители. — Говорит альфа, когда видит мой вопросительный взгляд.

Между старыми могилами и свежей есть свободно место.

— Я слышал, был суд. — Говорю тихо после нескольких минут молчания. Здесь тихо, даже как-то спокойно. Плакать мне не хочется, хотя запах все еще неприятный, даже мистер Чейз уже почти вернулся в норму, а я все не могу. Врачи обещали, что после течки все пройдет. — Меня не позвали.

— Ты бы не захотел. — Отвечает мистер Чейз.

— Тот парень, что нас сбил, — опираюсь на трость, чтобы дать ноге немного отдохнуть, — мне говорили, что у него есть шансы остаться чистым. Надеюсь, это не так.

— Нет, конечно. — Твердо отвечает мистер Чейз. — Он убил моего сына, я бы это так не оставил.

Тишина кладбища успокаивает. Убаюкивает. Хочется лечь на пустое место между могилами, на этот ворох опавших листьев. Лечь и отдохнуть, хоть немного выспаться. Обруч, сдавливающий грудь, немного отпускает.

— Я рад. — Отвечаю в тишине. — Думаю, вы постараетесь, мистер Чейз.

Он слегка