Невозможное.

На коже малыша проступают светящиеся золотые полосы и завитушки, похожие на какие-то сказочные древние руны.

Три недели спустя

— Почему ты сама не написала это всё? — спросила я Карину. На «ты» мы с ней перешли почти сразу, но вот понять её до конца я так и не смогла.

— Я не должна знать… Ну, как тебе объяснить? Чудеса не происходят с теми, кто знает о них заранее. Наверное, это глупо звучит и слишком несерьёзно, но…

— Да нет, вполне нормально, — пожала я плечами.

Со слов Карины и добавляя что-то от себя — если мне того хотелось — я записала историю попаданки-демиурга, её появления в Криафаре, её знакомства с Виратом Тельманом и все остальные события. Недоумевая порой — неужели Карина не хочет смягчить острые и грустные моменты? Неужели, воспользовавшись случаем, не хочет всё исправить? Но она упорно твердила, что исправлению подлежит только эпилог, и спорить с ней я не стала.

Несмотря на то, что Карина меня младше на четыре года, иногда мне кажется, что она гораздо, гораздо мудрее. В конце концов, она уже успела пожить в двух мирах… И неизвестно, сколько ещё миров из придуманных ею книг обрели плоть и кровь в каких-то иных, таинственных измерениях и живут теперь своей непостижимой самостоятельной жизнью.

Я стараюсь не задумываться о том, верю я ей или нет, а порой ловлю себя на мысли о том, что это не так уж важно. Пусть с работы меня уволят, пусть даже она сумасшедшая или лгунья… Кажется, так весело, как эти три недели, я не жила ещё никогда. То есть, мечтала и фантазировала я всегда, но оказалось, что записывать это всё и видеть на экране текст — это совсем, совсем другое. Даже если это не совсем мой собственный текст. Словно внутри меня открыли какую-то давным-давно запертую дверь, смазали маслом проржавевшие петли и замок и открыли. А за этой дверью оказался дивный цветущий сад. Мой персональный Охрейн.

Или каменная пустыня. Или что-то ещё: невероятное, доступное мне в любой момент, всегда находящееся внутри меня.

— Но как же поступить с Шамрейном? — спросила я. — Не уверена, что я смогу пойти вслед за тобой. И не совсем уверена, что это — именно то, чего я хочу.

— Не знаю, — сказала Карина. — Придумай. Ты сможешь.

И я… я рада, что она так ответила. Потому что кое-какая идея у меня действительно есть.

* * *

Поздняя ночь.

Я сижу за ноутбуком и заканчиваю дописывать эпилог. И, честно сказать, не жду никакого такого чуда.

Оно уже случилось. Карина навела в моей квартире порядок, но это-то пустяки: странным образом она и мальчик с золотыми сияющими рунами под кожей привели в порядок мою душу. Так что я пью кофе, печатаю текст, а на тумбочке у меня аквариум с рыбками. Карина, правда, предлагала завести скорпиона или хотя бы тритона какого-нибудь, но я не согласилась. К тому же, сказать по правде, я уже вынашиваю внутри новый сюжет. О девушке, живущей на маленьком острове с маяком, окруженном бушующим морем. Так что аквариум будет весьма кстати.

— Здравствуйте, Марианна, — говорит кто-то за моей спиной, и я, разумеется, вздрагиваю.

Но не то что бы очень — подсознательно я ждала чего-то подобного.

— Здравствуйте, Варидас.

Медленно-медленно я нажимаю на кнопку enter, заканчивая книгу — и оборачиваюсь. Мужчина с коротким мягким ёжиком волос и глазами цвета насыщенной чайной заварки стоит на пороге кухне. Точнее говоря, я знаю, что он такой — но вижу только смутную неясную тень.

Я улыбаюсь.

— Доброй ночи. Вы пришли за Виратой Крейне и её сыном?

— Верно.

Варидас делает шаг вперёд, но я всё равно не могу разглядеть его лица.

— Карина говорит, мы с вами были знакомы. Но я не помню.

— Да, я знаю. Я рад, что Вирата вернётся в Криафар, но мне… мне жаль, что всё так вышло. Позвольте ещё раз извиниться за всё, что было.

— Всё в прошлом, — нарочито бодро отвечаю я. — Точнее, в будущем… Не знаю, не знаю. Всё слишком запутанно. Стараюсь не задумываться, знаете ли.

Карина с мальчиком на руках выходит из комнаты, застывает на пороге. Тень мага по имени Варидас скользит к ним — для перехода он должен взять Карину за руку.

— До свидания, Вечер, — говорю я.

— До свидания… Анечка.

— Приходите ещё, всегда буду рада, — зачем-то бросаю я, а тень некогда слепого прорицателя тоже вздрагивает, едва заметно, но я улавливаю.

— Обязательно. Я очень люблю ваш мир.

Не знаю, что там между нами было в будущем, но нечто в его голосе мне подсказывает, что он действительно может ещё вернуться. И не только для того, чтобы рассказать, как Крейне устроилась в Криафаре. Как счастлив был увидеть внука Вират Фортидер. Как её встретил Вират Тельман — он ждал её, только её, не размениваясь ни на кого — и дождался.

Как взяв с собой только сына и пару камалов, Крейне и Тельман отправились в пустыню, ещё — пустыню, хотя уже далеко не такую мёртвую и безжизненную, как раньше. Отыскали два застывших каменных изваяния, напоминавшие статуи двух гигантских скорпионов, сложивших сетчатые крылья. Мёртвых? Нет, скорее крепко спящих.

И маленький Тель, сын демиурга с кровью служителя, говорящего с духами-хранителями, осторожно погладил по очереди их каменные носы и закричал, громко-громко:

— Просыпайтесь, ну же! Пора вставать!