Мясоедов Владимир Михайлович Ведьмак 23го века. Том семнадцатый. Далекие друзья

Пролог

Очередная молния, впившаяся в макушку огромного дуба и воспламенившая её, на миг рассеяла мрак, а раздавшийся вслед за нею грохот, казалось, был способен обрушить сами небеса. Несмотря на то, что формально часы пробили полдень, землю укрыла собою практически непроницаемая тьма, ведь солнце напрочь закрыли собою плотные грозовые тучи, из которых извергалась вниз плотная стена дождя. Однако одежды и волосы жрецов, выстроившихся вокруг окровавленного жертвенника и хором тянущих речитатив древней молитвы на почти забытом уже людьми языке, все равно оставались сухими, а голоса их не перекрывались яростью стихии, а словно вплетались в неё, органично дополняя…Или, может это сама природа подстраивалась под слова людей, служащих тому, кто несоизмеримо их выше и потому удостоенных отблесков доблести своего патрона? Чрезвычайно занятые своим делом почитатели древнего бога скрестили свои взгляды на одном и том же объекте: сияющей неземным серебряным светом фигурке птицы с женской головой, что словно плыла в воздухе над сбрызнутым свежей кровью камнем и своим мелодичным воркующим голосом теперь озвучивала людям волю их покровителя. Вслушивающиеся в её слова и не прекращающие ритуального пения мужчины, каждый из которых носил под свободными церемониальными одеяниями доспехи, прошел через десятки битв и своими руками пролил буквально реки крови, повергнув сотни врагов, не обращали внимания на окружающий мир, игнорируя и чавкающую под ногами грязь, и пронизывающий ледяной ветер, и на глазах отрастающую обратно крону дерева, и даже группу из нескольких своих временных помощников, буквально на вытянутых руках тащащих отчаянно вырывающуюся обнаженную женщину и зажимающих ей рот.

— М! Ммм!!! — Вырывалась вплоть до протестующего хруста собственных суставов участница древнего религиозного ритуала, крайне недовольная этого самого ритуала проведением, корчась изо всех сил и пытаясь кусаться. Однако, когда её все-таки получилось подать голос, то виновны в этом были не столько её усилия, сколько ямка, подвернувшаяся под ногу одному из носильщиков и заставившая его споткнуться и чуть не полететь кубарем, убрав окровавленную изгрызенную руку с женских губ. — Пустите! Пустите меня-а-а!!! Пустите, я им вьеб-у-у!!!

— Доброслава, язык! — Прикрикнул на неё тот самый споткнувшийся, возвращаясь на свое прежнее место и помогая друзьям удерживать отчаянно вырывающуюся женщину вдали от земли и возможных точек опоры. Каждый понимал — дай они сейчас малейшую слабину, и она немедленно кинется обратно к окровавленному жертвеннику, не обращая внимания на собственную наготу, дабы руками, ногами и зубами восстановить справедливость…В своем её понимании. Впрочем, и в их тоже — отрицать бесполезно. — Я понимаю, чем ты недовольна, но надо же соблюдать элементарные правила приличия…Ай, блин! Не размахивай так своими лапами! Опять без глаза оставишь!

— К дьяволу приличия! И этих древних пеньков тоже к дьяволу!!! — Очередная вспышка молнии высветила на симпатичном лице рыжеволосой женщины такой бешеный оскал, что при виде его любой голодный людоед всерьез задумался бы о том, чтобы усесться на диету, может даже вегетарианскую. — А курицу эту я живьем обжарю до хрустящей корочки и после еще дергающуюся сожру!!! И начихать мне, из чьей она там голубятни!!!

— Будем честны, скорее уж это она заморит тобою червячка, если выяснять отношения вы начнете в честном бою. — Хмыкнула остроухая светловолосая девушка, придерживающая рыжеволосую за те места, которые в публичных местах показывать не принято…Ну, только если это не стриптиз. — Пусть эта га-ма-юн и не выглядит серьезным противником, смахивая на всего лишь особо симпатичную гарпию, однако магической мощи в ней как в магистре. Плюс связь с божеством, о которой большинство жрецов лишь мечтать могла бы…

— И еще века опыта не забудь, хотя скорее уж тысячелетия. Истинные слуги богов от старости по определению не умирают, — добавила другая блондинка, встревожено оглядываясь назад — не услышала ли спустившая с грозовых небес птицеженщина угрозы и обидные слова в свой адрес, и не порывается ли она устранить гипотетические будущие проблемы на корню…Однако воркование на древнеславянском языке, причем возможно каком-то особо древнем или тайном его диалекте, все еще было обращено к столпившимся вокруг жертвенника волхвам. Правда и современным русским явившееся в ответ на молитву существо очень даже владело, что лишь недавно продемонстрировало. — Хотя, конечно, не следовало ей начинать беседу с категорически требования: «Убрать из святого места сию смердящую ошибку природы, родившуюся от союза магических отходов с навозной жижей, ибо исцелить эту жалкую пародию на человека она может только от её омерзительного существования, какие бы жертвы не были принесены на алтарь». И называть тебя гнойным выползком царства Кащеева тоже не стоило…

— Я порву её!!! — Взвыла удостоенная не самых лестных эпитетов обладательница рыжих волос, в очередной раз пытаясь обрести свободу.

— Ты сейчас не в лучшей форме…

— Гамаюн силой своего покровителя переполнена так, что магия и молнии чуть из ушей не льются…Да и сам он к этому ритуалу уж точно прислушивается, если не приглядывается, все-таки одному из древних языческих богов теперь храмы открывают не каждый день. И не каждое десятилетие даже…

— Без оружия и доспехов точно не справишься, а они ведь дома лежат.

— Сначала придется порвать жрецов. А они с нами еще за летучие корабли не рассчитались!

— И вообще там пара человек из числа наших же младших офицеров, которые недавно к этой шайке-лейке присоединиться решили и в волхвы податься. Даже если их помять, а не порвать, из состава отряда убирать придется, а людей мало, и с учетом предстоящего похода каждый маг буквально на вес золота…

Град аргументов, обрушившийся на обиженную обладательницу рыжих волос буквально со всех сторон, но в основном снизу, встретило лишь гневное рычание скорее подошедшее бы зверю, чем человеку. Доводы разума обиженная женщина слышать сейчас не желала, и мыслить логически — тоже.

— Дык, по крайней мере, када Олег потребовал от гамаюна, стал быть, ответа, как дело иметь с бедою, того-этого, Доброславу поразившею и угрожая взад собрать подношение, коли немила так его дарительница, все ж нам итъ решение проблемы то поведали… — Прогудел самый широкоплечий из носильщиков, которому доверили бороться с правой рукой вырывающейся особы, оскорбленной до