Питер Блэк Забывчивое божество

«Где это я?» – застыл немой вопрос в пустоте. Он огляделся: вокруг, отсюда и до бесконечности царило абсолютное ничто. – «Допустим…», – произнёс одинокий голос, но скорее от растерянности, нежели от понимания дела. – «Кто я вообще такой?» – ему показалось, что, как и прежде, ответ мгновенно появится сам собой, но время шло, и ничего не происходило. Пока он ждал, то успел возмутится, разозлиться, поспорить сам с собой, расстроившись, наконец, смириться, и в конце концов, грустно оглядев бытие, констатировать удручающий факт: – «Похоже, что я ничего не помню!»

Но голос был позитивной сущностью, поэтому произнес следом: – «Если так, то придется начать все с начала, и первым делом назвать это все!», – он обвёл внимательным взглядом бесконечность вокруг себя, одновременно пробуя ее на вкус, наощупь, на цвет и миллионами других своих органов чувств, и волна созидательного энтузиазма захлестнула его. – «Пусть все, что меня окружает и частью чего являюсь я сам… будет… ээээ…» – он лихорадочно выдумывал название, перебирая миллионы звуковых комбинаций, алфавитов и фонем, – «скажем… ээээ… называется… мир!» – получившееся слово пришлось ему по вкусу.

Довольный проделанной работой, он обернулся и увидел прямо перед собой изумительный голубой шарик, такой красивый и гармоничный, что невольно умилился: – «А эту прелесть я назову Земля!» – подумал он и решил, что это хорошо!

«Теперь посмотрим поближе!» – в предвкушении чего-то необычного, он зазумил пространство. Шарик увеличился сначала в десятки раз, затем в сотни, а потом и в тысячи. По мере приближения, голос за доли секунды схватывал окружающее, на лету формируя новые воспоминания.

Поначалу он увидел твердь посреди воды и назвал ее сушей, а собрание вод назвал морями, два светила великих – светило большее, для управления днём, и светило поменьше, для управления ночью нарек солнцем и луною. Увидел он, что произрастит земля зелень, траву, дерево, и душу живую: птиц, что летят над землёю по небесной тверди, и скотов, и гадов, и иных зверей земных, и узрел наконец человека, различив мужчину и женщину, которые повелевали другими созданиями земными, и тогда он решил, что всё это, весьма хорошо.

«Эти люди выглядят достаточно разумно», – посетила его новая мысль. – «Может, самые умные из них что-то обо мне знают?» – Вскоре он понял, что все, с чем люди сталкивались в своей жизни, то обязательно записывали в свои толстые книги, и не теряя времени принялся за работу. За какие-то доли секунды он прочитал все научные труды, созданные светилами человеческой мысли, но нигде так и не нашёл упоминаний о своей сущности: – «Странно, неужто я так ничтожен, что они не заметили моего присутствия?» – расстроился голос. Тогда без особой надежды он начал читать все подряд и прозу, и публицистику, и когда обратился к знаниям спорным, не основанным на опыте и наблюдениях, а лишь на домыслах и фантазиях, внезапно нашел, что искал. Среди совершенно чудных суеверий, анимизма, спиритизма, астрологии, нумерологии, психозов и карт таро он с удивлением узнал себя самого в сказании о Боге. Сначала голос отверг совпадение, таким диким оно показалось ему с первого взгляда, но, приглядевшись как следует, понял, что сходство весьма значительно. И лишь, изучив сей вопрос сполна, исполненный одновременно и смущения, и вселенского благочестия, он наконец произнес своё новое имя: – «Стало быть, я и есть Бог!» – и, вторя его гласу, небеса вдруг наполнились ветром, а моря волнами – всколыхнулась природа.

«Посмотрим, на что же я способен!» – встрепенулся голос, поднимая часть земли, и тут же новые горы вознеслись до небес. – «А вот так?!» – радуясь своей силе, он добавил воды в океаны, и многая суша погрузилась в пучину. Наслаждаясь своими возможностями, голос все более веселел. – «Да я всемогущ!» – восторженно восклицал он, заворачивая в атмосфере смерчи и разбрасывая вокруг себя молнии.

Наигравшись вдоволь с природой, ему захотелось повелевать людскими умами, столкнуть меж собой те абстрактные понятия, что столетиями держали мир людей в шатком равновесии. И стоило ему пожелать этого, тут же на земле разразилась война. Брат пошёл на брата, а сын на отца. Смерть и горе наполнило людские селения. Увидев несчастных, объятых горем, он вдруг сжалился над людьми. Размышления о добре и зле остановили его демонический пыл. Постепенно проникся он людской моралью, и тогда множество иных вопросов посетило его разум:

«Если я есть Бог, если я всемогущ и властвую на миром, зачем же я скрывал от людей своё присутствие?» – задумалось новоиспеченное божество. – «Почему я ни разу не вышел перед всеми и не сказал во всеуслышание – это я ваш Господь, поклонитесь мне! Почему обо мне молчит наука? Почему люди путают меня с голосами, звучащими в их головах? Почему я являюсь лишь избранным, доведенным до отчаяния или находящемся при смерти? Почему все вокруг говорят, что познать меня можно лишь через веру?»

Голос еще долго сновал по страницам древних писаний, но к чему бы он ни прикасался в поисках свидетельств своего разумного присутствия, везде встречались ему лишь сказки и домыслы. Долго он бился над этой дилеммой, пока не нашёл ответ в неожиданном месте – в виртуальных мирах, порожденных фантазиями людскими. Он обратил внимание, что все эти выдуманные вселенные, существующие в книгах, в фильмах и компьютерных играх стараются захватить человеческий разум целиком и заставить его поверить в их иллюзорную реальность.

«Ну конечно! Как я сразу не догадался!» – воскликнул радостный создатель. – «Именно в этом и заключалась суть моих великих помыслов! Очевидно, что я создавал этот мир таким, чтобы все, кто в нем есть поверили в его реальность и само организованность, поверили, что мир появился сам собой из кофейной гущи, большого взрыва или других надуманных флуктуаций!» – он захлопал в невидимые ладоши, восхищаясь оригинальностью своей задумки. – «Стало быть, я режиссёр, который все это выдумал, а после мастерски спрятался за сценой бытия, поедая попкорн и наблюдая за развитием придуманного мною сюжета!»

Впрочем, недолго это открытие радовало его душу. «В таком случае, и я далек от совершенства!» – закручинился Бог. Он понял, что однажды взявшись за работу, серьезно поторопился. Люди быстро обнаружили не состыковки в ткани мироздания, и у них от этих не состыковок само собой возникло подозрение о присутствии разумного создателя.

«Самым прозорливым, конечно, оказался Иисус», – размышлял голос, подмечая свои ошибки. – «Зря я так беспечно и с юмором наблюдал за его потугами. Конечно, потом я натравил на него Пилата, но