- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (5) »
Клезиаста
И прочёл о суете.
Я осилил половину,
Перенёс в тетрадь на треть;
Стал строгать я домовину,
Чтоб… врасплох не помереть.
Дни я прожил одиноко,
А в земле наверняка
С одного, другого бока
Люди, спящие… пока.
Там я высплюсь, ох и высплюсь,
От забот я отосплюсь!
А потом… куда-то выльюсь
И во что-то перельюсь.
Смерть моя не за горами
И близёхонек ответ -
Есть ли, нет ли к т о над нами,
Встретит милая, аль нет.
Тяжко, знаю я…
Сыночек,
Выбрось блажь из головы!
Оглянись – ещё денёчек
И теплынь… И шум листвы.
К моему обчествоеду
Прибежал на днях зятёк
И не беленькой к обеду,
А… иконок приволок.
Грешен, слышал я словечко:
"Исцеляет… верь не верь…"
Вот, гляди… Сермяга. Свечка.
И медведь – совсем не зверь.
На, возьми…"
Глава вторая
Ускоряясь мчится тело, В землю-матушку спеша…
Глеб Горбовский
…А у причала В завихрении ветвей, Кипятясь, как будто чайник, Шпарит песню соловей.
Врёт… И всё же – звуковихрем Как врубают соловьи Объясненья соловьихам Непонятностей любви!
Нет… По самый кончик носа Хищный ты, любовь, зверёк, Ты – ланцет а ля Амосов, Рёбер вставший поперёк.
А не сдюжу? Кто пристроит Мой тетрадный речепрах Во всемирном книгострое, В этих библиогорах?
А пристроят эти строфы, Ну и что?.. Узнав печать, Где-то меж Мариенгофом И Мартыновым стоять?
Кану я… А тут собаки - С коркой лунной на носу - Песнь о вечности как мраке По задворкам разнесут.
Вдоль какой-нибудь Вздыхальной Да над Песьей стороной Разнесётся эпохальный Мой мотивчик заводной,
Вот и всё… Ни слёз, ни строчки, Ни обмолвки обо мне, Мне, родившемся в сорочке В час полночный при луне!
Помер я… Меня зарыли. Помянули. Разошлись. Это я лежу в могиле, Там, где всяческая слизь?
Разве э т о г о хотело Неподобного меню Умно скроенное тело, Прытью равное коню?
Разве я лежу в могиле, Я – который был силён? Разве я р а с к и с н у т ь в гнили Был на этот свет рождён?
"Я" уйдёт… Кого зароют? Чьи останки перемоет Вод грунтовых немота? Над не-мной лежит плита.
А быть может, из мамаши Вынимали не-меня В час, когда в родилке нашей От надсады помер я ?
Безымянную тревогу Отчего привили мне? "Предоставлен будет Богу…" - Услыхал я в глубине.
Я… Не-я… Зачем порвали Пуповины этой нить И шлепками растолкали, Кинув (жить, считали) гнить?!
Гнить… Причём не выбирая, Как в автобусе билет, И не чая жизнерая Обрести во цвете лет.
Словно я не живши умер, Словно этот бег времён Заглотнул мой дух, как зуммер - Неисправный телефон.
За недолгую дорогу Я утрат набрал под вздох; "Предоставлен будет Богу…" И – дошёл: а есть ли Бог?
Есть Он – Звёздное Всеухо, Обращённое к Земле? До Его доходит слуха То, что движется во мгле?
Всё, что дышит под бетонной Разом рухнувшей плитой, Слышит слух Его безсонный, Видит Глаз незолотой?
Знает? Слышит, как по рельсам Поезда куда-то мчат? Как грачами погорельцы От отчаянья кричат?
Ясно слышит, как влетает В грудь расплавленный металл? Как снежок летит не тает Сквозь разрушенный квартал?
Может, слышит, как старуха Причитает над бойцом, Что в бою лишился слуха И моргает всем лицом?
Я никто… Я пыль в эфире, Я полночная роса… А моё повсюду в мире Сердце ловит голоса,
Всё, что снизу прорастает, Как незрячая трава, Всё, что сверху налетает, Как волна и как молва.
И бежит мороз по коже От услышанного в ночь, Но… поэма разве может Человечеству помочь?
Был бы я, поэт, умельцем - В облаках бы не витал И несчастным погорельцам Теремок из слов собрал.
Был бы я обширней телом, Обнимая целый свет, Может, пуля б не влетела Под коротенький жилет.
Зная судеб человечьих Неизбежно точный срок, Я б свои подставил плечи Под планетный потолок.
Одного душа боится И одно её томит - Что перо моё, жар-птица, Чью-то мысль опередит;
Что, как тихое словечко Отзовётся – и вдали Кто-то выдернет колечко Полной пороха Земли?
Что стихи! Мой стих не знает, Нет, не знает наперёд, Что планету ожидает Через месяц, через год.
Как пойдёт, за строчкой строчку Я вытягиваю сам, Будто шью из слов сорочку По стежочку – к небесам…
Помню… Сумрак… И свечу я Нёс куда-то в тишине; Пообвык… И вдруг почуял, Что глядят в затылок мне;
Оглянулся… Хлеб. Корзинки. Воск… Дрожащий и ничей. И увидел вдруг – слезинки Будто маминых очей -
Свет небес!.. И всю обкапал Мне ладонь печальник воск, И, смутясь, как будто на пол Опалённый выпал мозг.
"Матерь! Я молюсь Тебе всею Статью… скрипами в кости - Помоги… Я не сумею Наш… Разрыв… Перенести…"
…А потом в тени собора Вопрошал я Диодора: "Отчего мы так живём, Будто все чего-то ждём?"
Он шепнул: "Подходят сроки… Провещали встарь пророки И дивеевский отец Зверю Красному конец, Мировому царству Зверя, Зверя злобы и безверья… Вот и ты, не тратя дни, В сердце глубже загляни И поймёшь… Господь всё слышит, Потому… что Царство свыше, Царство Божией Зари В каждом сердце… "
Глава третья
Тихая моя родина, Я ничего не забыл…
Николай Рубцов
........................... ........................... ........................... ...........................
… Морем света Разливалась та весна, И гудел у первоцвета Шмель, басовая струна.
И казалось, что окрепли Те, кто был зимою слеп И в постылом горьком пепле Подбирал подножный хлеб.
Продиралась новь наружу, Перепахивая старь. И влекла сорока в лужу Незамеченный сухарь.
А над миром в день воскресный, В этот продых от проблем, Лился чудный-расчудесный Вечный свет, известный всем…
Накануне Дня Победы, Помню, дед в пивной курил И в сердцах, как внуков – деды, Громогласно всех журил;
Синеглазо глядя в дали, Он слова не брал взаймы И, звоня во все медали, Наседал:
"…Боролись мы, А за что? Не достучаться До умов и до сердец, До друзей и домочадцев - Всё… Хана! Стране конец! Вот и всё… Была, и нету, Сверхдержава из держав. Рассмешим дерьмом планету, И обмылки издержав. Вот и всё… Возьмёт на мушку Чей-то злобный чёрный глаз И отчизну-побирушку, И неправых прошлым нас. Вот и всё… Живи в разлуке И лови в кармане грош… Но не вам судить нас, внуки, Отцедив от правды ложь!"
"А прижим?.."
"…Внушали веру Нашей партии дела, - Рваться к небу, в стратосферу, В космос – наша цель была; Нас на битвы поднимала И звала на поиск руд…"
"А крестьян с
Глава вторая
Ускоряясь мчится тело, В землю-матушку спеша…
Глеб Горбовский
…А у причала В завихрении ветвей, Кипятясь, как будто чайник, Шпарит песню соловей.
Врёт… И всё же – звуковихрем Как врубают соловьи Объясненья соловьихам Непонятностей любви!
Нет… По самый кончик носа Хищный ты, любовь, зверёк, Ты – ланцет а ля Амосов, Рёбер вставший поперёк.
А не сдюжу? Кто пристроит Мой тетрадный речепрах Во всемирном книгострое, В этих библиогорах?
А пристроят эти строфы, Ну и что?.. Узнав печать, Где-то меж Мариенгофом И Мартыновым стоять?
Кану я… А тут собаки - С коркой лунной на носу - Песнь о вечности как мраке По задворкам разнесут.
Вдоль какой-нибудь Вздыхальной Да над Песьей стороной Разнесётся эпохальный Мой мотивчик заводной,
Вот и всё… Ни слёз, ни строчки, Ни обмолвки обо мне, Мне, родившемся в сорочке В час полночный при луне!
Помер я… Меня зарыли. Помянули. Разошлись. Это я лежу в могиле, Там, где всяческая слизь?
Разве э т о г о хотело Неподобного меню Умно скроенное тело, Прытью равное коню?
Разве я лежу в могиле, Я – который был силён? Разве я р а с к и с н у т ь в гнили Был на этот свет рождён?
"Я" уйдёт… Кого зароют? Чьи останки перемоет Вод грунтовых немота? Над не-мной лежит плита.
А быть может, из мамаши Вынимали не-меня В час, когда в родилке нашей От надсады помер я ?
Безымянную тревогу Отчего привили мне? "Предоставлен будет Богу…" - Услыхал я в глубине.
Я… Не-я… Зачем порвали Пуповины этой нить И шлепками растолкали, Кинув (жить, считали) гнить?!
Гнить… Причём не выбирая, Как в автобусе билет, И не чая жизнерая Обрести во цвете лет.
Словно я не живши умер, Словно этот бег времён Заглотнул мой дух, как зуммер - Неисправный телефон.
За недолгую дорогу Я утрат набрал под вздох; "Предоставлен будет Богу…" И – дошёл: а есть ли Бог?
Есть Он – Звёздное Всеухо, Обращённое к Земле? До Его доходит слуха То, что движется во мгле?
Всё, что дышит под бетонной Разом рухнувшей плитой, Слышит слух Его безсонный, Видит Глаз незолотой?
Знает? Слышит, как по рельсам Поезда куда-то мчат? Как грачами погорельцы От отчаянья кричат?
Ясно слышит, как влетает В грудь расплавленный металл? Как снежок летит не тает Сквозь разрушенный квартал?
Может, слышит, как старуха Причитает над бойцом, Что в бою лишился слуха И моргает всем лицом?
Я никто… Я пыль в эфире, Я полночная роса… А моё повсюду в мире Сердце ловит голоса,
Всё, что снизу прорастает, Как незрячая трава, Всё, что сверху налетает, Как волна и как молва.
И бежит мороз по коже От услышанного в ночь, Но… поэма разве может Человечеству помочь?
Был бы я, поэт, умельцем - В облаках бы не витал И несчастным погорельцам Теремок из слов собрал.
Был бы я обширней телом, Обнимая целый свет, Может, пуля б не влетела Под коротенький жилет.
Зная судеб человечьих Неизбежно точный срок, Я б свои подставил плечи Под планетный потолок.
Одного душа боится И одно её томит - Что перо моё, жар-птица, Чью-то мысль опередит;
Что, как тихое словечко Отзовётся – и вдали Кто-то выдернет колечко Полной пороха Земли?
Что стихи! Мой стих не знает, Нет, не знает наперёд, Что планету ожидает Через месяц, через год.
Как пойдёт, за строчкой строчку Я вытягиваю сам, Будто шью из слов сорочку По стежочку – к небесам…
Помню… Сумрак… И свечу я Нёс куда-то в тишине; Пообвык… И вдруг почуял, Что глядят в затылок мне;
Оглянулся… Хлеб. Корзинки. Воск… Дрожащий и ничей. И увидел вдруг – слезинки Будто маминых очей -
Свет небес!.. И всю обкапал Мне ладонь печальник воск, И, смутясь, как будто на пол Опалённый выпал мозг.
"Матерь! Я молюсь Тебе всею Статью… скрипами в кости - Помоги… Я не сумею Наш… Разрыв… Перенести…"
…А потом в тени собора Вопрошал я Диодора: "Отчего мы так живём, Будто все чего-то ждём?"
Он шепнул: "Подходят сроки… Провещали встарь пророки И дивеевский отец Зверю Красному конец, Мировому царству Зверя, Зверя злобы и безверья… Вот и ты, не тратя дни, В сердце глубже загляни И поймёшь… Господь всё слышит, Потому… что Царство свыше, Царство Божией Зари В каждом сердце… "
Глава третья
Тихая моя родина, Я ничего не забыл…
Николай Рубцов
........................... ........................... ........................... ...........................
… Морем света Разливалась та весна, И гудел у первоцвета Шмель, басовая струна.
И казалось, что окрепли Те, кто был зимою слеп И в постылом горьком пепле Подбирал подножный хлеб.
Продиралась новь наружу, Перепахивая старь. И влекла сорока в лужу Незамеченный сухарь.
А над миром в день воскресный, В этот продых от проблем, Лился чудный-расчудесный Вечный свет, известный всем…
Накануне Дня Победы, Помню, дед в пивной курил И в сердцах, как внуков – деды, Громогласно всех журил;
Синеглазо глядя в дали, Он слова не брал взаймы И, звоня во все медали, Наседал:
"…Боролись мы, А за что? Не достучаться До умов и до сердец, До друзей и домочадцев - Всё… Хана! Стране конец! Вот и всё… Была, и нету, Сверхдержава из держав. Рассмешим дерьмом планету, И обмылки издержав. Вот и всё… Возьмёт на мушку Чей-то злобный чёрный глаз И отчизну-побирушку, И неправых прошлым нас. Вот и всё… Живи в разлуке И лови в кармане грош… Но не вам судить нас, внуки, Отцедив от правды ложь!"
"А прижим?.."
"…Внушали веру Нашей партии дела, - Рваться к небу, в стратосферу, В космос – наша цель была; Нас на битвы поднимала И звала на поиск руд…"
"А крестьян с
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (5) »