она бы прожила её там для себя. Здоровье Елизаветы Николаевны ухудшалось, а симуляция давала шанс забыть о болезненном теле и жить в новом, молодом, так, как захочется. Это был самый настоящий шанс на вторую жизнь. А так как я похожа на бабулю, то искусственное тело изготовили по моему образу. Бабушка жила в своё удовольствие, иногда возвращалась, но здесь она страдала. Врач-оператор, следивший за капсулой, сказал, что она может умереть, не вернувшись. Так и произошло: в возрасте ста двадцати лет, пятнадцатого февраля, два с половиной года назад бабуля тихо умерла. Благодаря технологиям ей удалось прожить, я думаю, две прекрасные жизни.

У меня не было слов, я пытался представить себе Лизу в образе старой женщины, но не мог. И тут я разглядел под другим деревом ещё одни маленький могильный камушек. Во всём мире сейчас тела умерших только кремируют, но в этой семье, видимо, были свои правила.

– Здесь кто-то ещё похоронен? – спросил я.

– Да, это первенец моей бабушки, он умер ещё младенцем, это было до того, как она стала доктором, ничего нельзя было сделать. Бабуля говорила, что он так и остался для неё неутешным горем.

Я поблагодарил внучку Лизы за то, что уделила мне время, и отправился в обратный путь.

Значит, ничего бы не изменилось, если бы я начал поиски раньше. Лиза умерла в ту ночь, лёжа на моей груди через несколько дней после смерти физической. Это невозможный парадокс.

Я вернулся домой уже глубокой ночью, сел на крыльцо и пытался подумать о случившемся за этот день. Мысли кувыркались отрывками, и я презирал себя, презирал не зато, что полюбил женщину, которая намного меня старше, а за то, что, наверное, был не достоин её. Лиза не хотела думать о завтрашнем дне, потому что каждый из дней мог стать для неё последним. Я не могу не думать о будущем, вероятно, мне предстоит прожить ещё много дней. Я не знаю, но знаю лишь то, что часто буду возвращаться памятью в ту ночь, где мы стояли в горах под ошеломительным звёздным небом и где я был бесконечно счастлив.

P.s. Но одиночество сильней, и я один.