бесполезное занятие.
– Огонь? Яяяааа… – мой голос звучал как какое-то жалкое блеяние, – если я затушу, вы уйдете?
– Ты уйдёшь. Он останется. Мы останемся, – сообщила эта крайне общительная особа.
Несколько русалок, не играющих в пожарников, прыгали вокруг моего парня, танцевали, тянули за одежду.
Коля ошалело мотал головой, явно пытаясь понять, где он и кто он. Логичные мозги настоящего айтишника не позволяли ему принять творящуюся вокруг чертовщину как факт.
Впрочем, я, как представитель творческой специальности, с этим тоже не справляюсь.
Мавки, лешие, волколаки… Университетский экзамен по мифологии был слишком давно.
– Мавки до весны не покидают глубокой воды, какого… какого вы вообще вылезли?!
Все мы, бабы, в смысле, с одинаковым недоумением уставились на Колю.
И откуда он такой эксклюзивной информации набрался, если я и слова вспомнить не могу?
– Нам нужна помощь. Поможешь – уйдём, – сообщила та, что стояла рядом со мной. Наверное, она тут главная в их дружном женском коллективе.
Коля затряс головой. То ли "да", то ли "нет", кажется, он и сам еще не определился.
Одна э-э-э-э… фактурная утопленница, стояла прямо перед ним. Коля взглянул туда и завис, окончательно.
– Куда это ты смотришь?! – мгновенно возмутилась я. Недовольство вернуло мне контроль над собой.
Мой мужик, никому не отдам, тем более каким-то килькам не первой свежести.
Коля поспешно отвел взгляд.
У него явно начинали сдавать нервы. Он у меня мужчина видный и, как правило, сообразительный, но оказавшись в одиночестве, в толпе голых полудохлых баб и одной девушки, вполне живой и очень недовольной, растерялся.
– Уходи.
– Да поняла я уже, сейчас он вам быстренько… Стоп, а что он сделать-то должен?
Под моим возмущенным взглядом Коля поднялся на ноги и уже начинал пританцовывать вместе с окружавшими его русалками.
Не поняла, что за дискотека?!
Я решительно шагнула вперед. Русалка отступила.
Ага, не нравится?! Стоп, а что не нравится-то…
Чем я отличаюсь от Коли? Ну, кроме пола?
К нему они вон как липнут, поубивала бы… И неважно, что они и сами до меня уже успели того… ласты склеить. Напомню ещё раз, как это было!
Я стиснула кулаки, кожу кольнуло что-то острое. Поднесла ладонь к глазам – на запястье висел крошечный крестик. Дед подарил, на именины.
Ах, вот оно что…
Я выставила руку перед собой, девица попятилась. Торопливо преодолев разделяющее нас расстояние, я схватила Колю за руку. Мавки брызнули в разные стороны. Разъезжающийся, пьяный взгляд моего бойфренда мгновенно стал сосредоточенным.
– Мы игрушку делаем, новую. На российский рынок. РПГ. Начитался про всякую нечисть, даже ночами снилось, – вдруг сказал он. – Я ведь сплю?
– Боюсь, что нет. Эй, куда ты опять уставился?!
Коля поспешно отвел взгляд от самой си… фактурной.
Вот так и рождаются комплексы. У меня хорошо, если второй. Даже, если ваты в лифон напихать, так смотреться не будет.
– Мавки летом бегают по полям, а осенью живут в реках и озёрах.
– Хочешь сказать, их здесь быть не должно? – я развернулась к полудохлым красоткам. – Вы там что-то про помощь говорили…
– Помоги, и мы уйдём, – всё так же игнорируя меня, попросила главная.
– А что требуется? – рискнул-таки спросить Коля, крепче сжимая мои пальцы. Крестик впивался уже в две сомкнутые ладони.
– Одна из сестер нам не сестра…
– Не поняла, – искренне изумилась я, – гендерная повестка уже и до нечисти добралась?
Меня, разумеется, проигнорировали.
– Хозяин Леса, леший, украл ребёнка и заменил его на полено. Давно это было.
Мы только сейчас заметили одинокую сгорбленную фигурку у воды. Девушка прижимала к груди свёрток какого-то тряпья. Приглядевшись, я опознала плед, что мы купили в подарок Катюшке. Подозреваю, в машине его больше нет.
– Война. В землянке прятались, голодно, темно, ребенку и года не было, плакал, солдаты могли услышать. Все бы погибли, вот она и взяла грех не душу. Своего не пожалела, чтобы чужих спасти, – русалка говорила монотонно, глядя на "сестру" без всякого сожаления. – А потом не выдержала, той же весной и утопилась, чтобы с ребёнком встретиться своим.
Мне внезапно пришла в голову мысль, что неразговорчивая водяница может лично помнить и князя, и княгиню с сыном из моей статейки.
– С тех пор она с нами, – продолжила старшая. – Всё ищет его, ищет, не верит, что дите леший спас. А хозяин Леса тут, среди нас, но кто именно понять не можем. Скучно ему. Леса нет. Он ждёт. Вот и веселится с нами: то приходит, то уходит. Сейчас он здесь, я это точно знаю.
Одинокая фигурка притягивала взгляд словно магнитом.
Дед много чего про войну рассказывал, но больше про фронт, про блокаду. Он воевал далеко от дома, а мы детьми играли в рыцарей здесь, используя в качестве замка то, что осталось от укреплений на холмах.
– Вы каждого, кто на озёрах ночью задержится, о помощи просите? – на всякий случай спросил Коля.
– Они не смогли помочь, и мы тащили их в озеро поиграть, – таким же ровным тоном сообщила русалка.
Я с ужасом уставилась на черную воду.
– Но они боялись и начинали задыхаться, приходилось вернуть их на берег, – также невозмутимо закончила эта килька.
– Значит, всё, что от нас требуется – это угадать, кем притворяется леший?
Меня, разумеется, проигнорировали.
Мы с Колей переглянулись.
Шерлок Холмс и доктор Ватсон в психбольнице. Даже не знаю, что именно надо выкурить, чтобы придумать такой сюжет.
Одна неженатая пара ищет лешего, чтобы тот сказал мавкам, куда задевал ребёнка, почти восемьдесят лет спустя. Такое даже в романе не прокатит.
– Идеи есть?
Коля отрицательно покачал головой. Разглядывать голых барышень слишком пристально он закономерно опасался.
Я присмотрелась. Огонь в мангале ещё горел.
Всё меньше и меньше русалок занималось неблагодарным делом. Они резвились на берегу, плели венки из жёсткой осенней травы, танцевали, но всё это было беззвучно, словно в немом кино.
И только одна сгорбленная фигурка всё так же сидела неподвижно, прижимая сверток к груди.
– А леший вернулся к вам недавно? Лет сколько?
Я ткнула Колю локтем, чтобы повторил вопрос.
Пока смерть не разлучит нас… В понимании мавок женская солидарность тоже подпадает под это правило.
Я им явно не нравлюсь.
– Хозяин Леса может превратиться только в того, кого видел?
Коля терпеливо повторил вопрос, и… о, чудо, ему ответили.
– Тогда я знаю, кто это! – победно сообщила я.
Хотелось бы упомянуть си… фактурную, но увы, она точно была обычной мавкой, а не
– Огонь? Яяяааа… – мой голос звучал как какое-то жалкое блеяние, – если я затушу, вы уйдете?
– Ты уйдёшь. Он останется. Мы останемся, – сообщила эта крайне общительная особа.
Несколько русалок, не играющих в пожарников, прыгали вокруг моего парня, танцевали, тянули за одежду.
Коля ошалело мотал головой, явно пытаясь понять, где он и кто он. Логичные мозги настоящего айтишника не позволяли ему принять творящуюся вокруг чертовщину как факт.
Впрочем, я, как представитель творческой специальности, с этим тоже не справляюсь.
Мавки, лешие, волколаки… Университетский экзамен по мифологии был слишком давно.
– Мавки до весны не покидают глубокой воды, какого… какого вы вообще вылезли?!
Все мы, бабы, в смысле, с одинаковым недоумением уставились на Колю.
И откуда он такой эксклюзивной информации набрался, если я и слова вспомнить не могу?
– Нам нужна помощь. Поможешь – уйдём, – сообщила та, что стояла рядом со мной. Наверное, она тут главная в их дружном женском коллективе.
Коля затряс головой. То ли "да", то ли "нет", кажется, он и сам еще не определился.
Одна э-э-э-э… фактурная утопленница, стояла прямо перед ним. Коля взглянул туда и завис, окончательно.
– Куда это ты смотришь?! – мгновенно возмутилась я. Недовольство вернуло мне контроль над собой.
Мой мужик, никому не отдам, тем более каким-то килькам не первой свежести.
Коля поспешно отвел взгляд.
У него явно начинали сдавать нервы. Он у меня мужчина видный и, как правило, сообразительный, но оказавшись в одиночестве, в толпе голых полудохлых баб и одной девушки, вполне живой и очень недовольной, растерялся.
– Уходи.
– Да поняла я уже, сейчас он вам быстренько… Стоп, а что он сделать-то должен?
Под моим возмущенным взглядом Коля поднялся на ноги и уже начинал пританцовывать вместе с окружавшими его русалками.
Не поняла, что за дискотека?!
Я решительно шагнула вперед. Русалка отступила.
Ага, не нравится?! Стоп, а что не нравится-то…
Чем я отличаюсь от Коли? Ну, кроме пола?
К нему они вон как липнут, поубивала бы… И неважно, что они и сами до меня уже успели того… ласты склеить. Напомню ещё раз, как это было!
Я стиснула кулаки, кожу кольнуло что-то острое. Поднесла ладонь к глазам – на запястье висел крошечный крестик. Дед подарил, на именины.
Ах, вот оно что…
Я выставила руку перед собой, девица попятилась. Торопливо преодолев разделяющее нас расстояние, я схватила Колю за руку. Мавки брызнули в разные стороны. Разъезжающийся, пьяный взгляд моего бойфренда мгновенно стал сосредоточенным.
– Мы игрушку делаем, новую. На российский рынок. РПГ. Начитался про всякую нечисть, даже ночами снилось, – вдруг сказал он. – Я ведь сплю?
– Боюсь, что нет. Эй, куда ты опять уставился?!
Коля поспешно отвел взгляд от самой си… фактурной.
Вот так и рождаются комплексы. У меня хорошо, если второй. Даже, если ваты в лифон напихать, так смотреться не будет.
– Мавки летом бегают по полям, а осенью живут в реках и озёрах.
– Хочешь сказать, их здесь быть не должно? – я развернулась к полудохлым красоткам. – Вы там что-то про помощь говорили…
– Помоги, и мы уйдём, – всё так же игнорируя меня, попросила главная.
– А что требуется? – рискнул-таки спросить Коля, крепче сжимая мои пальцы. Крестик впивался уже в две сомкнутые ладони.
– Одна из сестер нам не сестра…
– Не поняла, – искренне изумилась я, – гендерная повестка уже и до нечисти добралась?
Меня, разумеется, проигнорировали.
– Хозяин Леса, леший, украл ребёнка и заменил его на полено. Давно это было.
Мы только сейчас заметили одинокую сгорбленную фигурку у воды. Девушка прижимала к груди свёрток какого-то тряпья. Приглядевшись, я опознала плед, что мы купили в подарок Катюшке. Подозреваю, в машине его больше нет.
– Война. В землянке прятались, голодно, темно, ребенку и года не было, плакал, солдаты могли услышать. Все бы погибли, вот она и взяла грех не душу. Своего не пожалела, чтобы чужих спасти, – русалка говорила монотонно, глядя на "сестру" без всякого сожаления. – А потом не выдержала, той же весной и утопилась, чтобы с ребёнком встретиться своим.
Мне внезапно пришла в голову мысль, что неразговорчивая водяница может лично помнить и князя, и княгиню с сыном из моей статейки.
– С тех пор она с нами, – продолжила старшая. – Всё ищет его, ищет, не верит, что дите леший спас. А хозяин Леса тут, среди нас, но кто именно понять не можем. Скучно ему. Леса нет. Он ждёт. Вот и веселится с нами: то приходит, то уходит. Сейчас он здесь, я это точно знаю.
Одинокая фигурка притягивала взгляд словно магнитом.
Дед много чего про войну рассказывал, но больше про фронт, про блокаду. Он воевал далеко от дома, а мы детьми играли в рыцарей здесь, используя в качестве замка то, что осталось от укреплений на холмах.
– Вы каждого, кто на озёрах ночью задержится, о помощи просите? – на всякий случай спросил Коля.
– Они не смогли помочь, и мы тащили их в озеро поиграть, – таким же ровным тоном сообщила русалка.
Я с ужасом уставилась на черную воду.
– Но они боялись и начинали задыхаться, приходилось вернуть их на берег, – также невозмутимо закончила эта килька.
– Значит, всё, что от нас требуется – это угадать, кем притворяется леший?
Меня, разумеется, проигнорировали.
Мы с Колей переглянулись.
Шерлок Холмс и доктор Ватсон в психбольнице. Даже не знаю, что именно надо выкурить, чтобы придумать такой сюжет.
Одна неженатая пара ищет лешего, чтобы тот сказал мавкам, куда задевал ребёнка, почти восемьдесят лет спустя. Такое даже в романе не прокатит.
– Идеи есть?
Коля отрицательно покачал головой. Разглядывать голых барышень слишком пристально он закономерно опасался.
Я присмотрелась. Огонь в мангале ещё горел.
Всё меньше и меньше русалок занималось неблагодарным делом. Они резвились на берегу, плели венки из жёсткой осенней травы, танцевали, но всё это было беззвучно, словно в немом кино.
И только одна сгорбленная фигурка всё так же сидела неподвижно, прижимая сверток к груди.
– А леший вернулся к вам недавно? Лет сколько?
Я ткнула Колю локтем, чтобы повторил вопрос.
Пока смерть не разлучит нас… В понимании мавок женская солидарность тоже подпадает под это правило.
Я им явно не нравлюсь.
– Хозяин Леса может превратиться только в того, кого видел?
Коля терпеливо повторил вопрос, и… о, чудо, ему ответили.
– Тогда я знаю, кто это! – победно сообщила я.
Хотелось бы упомянуть си… фактурную, но увы, она точно была обычной мавкой, а не