когда Милтон и двое его неуклюжих людей пройдут мимо. Я чувствовал, что должен что-то сказать, но понятия не имел, что именно. Как можно начать разговор с принцем?

— Почему ты продолжаешь так на меня смотреть?

Я не совсем осознавал, что делаю это, пока он не спросил. Но я и в самом деле смотрел так пристально, как только мог, когда оглядывался, чтобы убедиться, что он следует за мной.

— Это, должно быть, самая странная вещь, которая когда-либо со мной случалась, — я покачал головой.

— Идти на рыбалку?

— Идти на рыбалку с тобой, да.

— Ты хочешь сказать, что я странный?

Я рассмеялся — ничего не мог с собой поделать.

— Ну, ты же принц, и, по сути, следуешь за слугой на рыбалку. Тебе это кажется нормальным?

— Полагаю, что нет. Но ты и сам не совсем нормальный, верно?

— Что заставляет тебя так говорить?

— Ты знаешь, кто я, и все же ты не падаешь ниц в попытке выслужиться передо мной за какую-то милость.

— Ты бы предпочёл это?

— Боже, нет. Но так это обычно и бывает. Все чего-то хотят. Деньги, работу для их отца, брак для их дочери, — он улыбнулся мне. — Продолжай. Скажи мне, о чём бы ты попросил.

О чем бы я попросил? Я должен подумать об этом. Конечно, деньги или работа где-то, кроме дома моей тёти, могли бы быть приятными, но это не то желание, которое таилось в самых глубоких уголках моего сердца.

— Ты можешь вернуть моих родителей?

— Откуда?

— От смерти.

Улыбка исчезла с его лица.

— Боюсь, это немного за пределами моих возможностей.

Он, казалось, воспринял просьбу всерьёз, и я попытался рассмеяться, хотя это вышло неестественно.

— Я на самом деле не думал, что ты сможешь.

— Они умерли недавно?

Я покачал головой.

— Давным-давно. Я был просто мальчиком.

— Мне жаль.

Мы свернули на то, на чём я не хотел зацикливаться. Определённо пришло время сменить тему. Я вздохнул с облегчением, когда Милтон вернулся, хлопая ушами и высунув язык. Его невинная собачья радость дала мне повод посмеяться.

— А слухи верны? — спросил я, когда Милтон повернулся и бросился обратно в лес. — Ты здесь, чтобы найти невесту?

— Это то, что все говорят?

— Город гудит.

— Плохие новости распространяются быстро.

— Так это правда?

— Я принц, но не Утверждённый Наследник. Чтобы быть истинным наследником королевства, я должен быть назван наследным принцем.

— А для этого ты должен быть женат?

— Закон гласит, что я должен взять невесту к своему следующему дню рождения.

— И когда это произойдёт?

— Через две недели.

— Так близко! Что произойдёт, если ты этого не сделаешь?

— Я буду вынужден отказаться от своей короны, титула и всех прав на моё наследство.

— Ой.

— Без шуток.

— Почему здесь? Не слишком долгий путь, чтобы найти невесту?

Он смущённо посмотрел в мою сторону.

— Я уже отверг всех молодых леди дома, поэтому отец привёз меня в ваш городок с чётким приказом, чтобы я нашел жену.

— И вот ты здесь, прячешься в лесу со своей собакой.

— Я не говорил, что намерен сотрудничать.

— Ты не хочешь быть наследным принцем?

Он посмотрел вниз на лесную подстилку, глубоко засунув руки в карманы.

— Я очень хочу быть наследником своего отца. Просто не хочу брать невесту.

Я не знал, что на это сказать, поэтому решил промолчать. Мы добрались до берега реки и Милтона, который радостно подпрыгивал вокруг нас.

— А что насчёт тебя? — спросил Ксавье. — Ты женат?

— Нет.

— Почему?

Отчасти потому, что я вообще никогда не желал женщин. Я находил мужчин гораздо более привлекательными, но не хотел говорить ему об этом.

— Я всего лишь слуга, — сказал я. — Даже не слуга, на самом деле — мне же не платят зарплату. Я точно не самый завидный холостяк в округе.

— Это забавно, правда? — сказал Ксавье. Я повернулся и обнаружил, что он наблюдает за мной, в его глазах мелькнула искорка веселья, когда он почесал за довольно впечатляющими ушами Милтона.

— Что?

— У нас противоположные проблемы. Все хотят на мне жениться.

— И это плохо?

— Дело в том, что никому не нужен я, только моя корона. Они даже не знают меня, — он сверкнул озорной улыбкой. — Я мог бы быть распутной, вечно пьяной гнидой, с низменными и преступными замашками, и всё равно отцы выстроились бы в очередь вдоль дороги, готовые продать своих дочерей, как движимое имущество.

— Я никогда не думал об этом в таком ключе.

— Я нахожу всё это варварством.

Я подумал о своих кузинах, покупающих новые платья в надежде привлечь внимание принца. Дейдре была права — для получения приза потребуется нечто большее, чем красивое личико и шёлковое платье.

— А ты распутная, вечно пьяная гнида? — не смог удержаться я от смеха.

Он громко рассмеялся и хлопнул меня по спине.

— Только в мои хорошие дни.

Его увлечение удочкой было недолгим, но он оставался рядом, пока я ловил рыбу. Он сидел на камне, попеременно играя с Милтоном и строгая деревяшку, которую нашёл на земле. Казалось, он не переставал задавать вопросы, и я поймал себя на том, что рассказываю ему о своих родителях, тете Сесиль и моих кузинах.

— Ты сказал мне, что слуга, — сказал он. — Но ты же её племянник!

— Она предпочитает, чтобы ей об этом не напоминали. И, по правде говоря, я тоже так думаю. Одно время я страстно желал, чтобы она стала мне матерью, но те дни давно прошли.

Я пробыл в лесу гораздо дольше, чем следовало. Солнце клонилось к закату, и Дейдре, должно быть, ждала рыбу.

— Тебе обязательно идти? — спросил он, когда я собирал свои вещи.

— Боюсь, что да. Моя тетя и так будет иметь на меня зуб.

— Могу я прогуляться с тобой?

Меня в очередной раз поразила нелепость того, что принц задал такой вопрос, как будто ему нужно было мое разрешение.

— Конечно. Я мог бы пригласить тебя в дом на рыбу. Уверен, моя тетя будет счастлива, если ты…

— Ужин с девицами на выданье? Я бы предпочёл обойтись без этого. Кроме того, у Милтона ужасные манеры за столом.

Я рассмеялся, в основном от облегчения, и был в самом деле рад, что он отклонил приглашение. Он сидел бы за обеденным столом с семьёй, пока я бы их обслуживал. Он знал моё место в их доме, но мысль о том, что он увидит это воочию, была слишком болезненна. Моя тетя пошла бы на многое, чтобы унизить меня. Видеть, как Джессалин и Пенелопа лебезят перед ним, будет ещё хуже. Так что он всё ещё останется тайной — чудесной, радостной тайной, принадлежащей только мне. Меньше всего на свете хотелось делиться им.

— Мы пришли не этим