Константин Казаков Океан

Там в прекрасных глубинах мировых океанов,

Где царит непроглядная мгла,

Восседает на троне царь подводных титанов,

Повелитель добра и зла.

Миллионами лет правит он, не сменяясь,

Охраняет подводный мир.

Разрастается тело, в дно углубляясь,

В свой безмерно огромный мундир.

Цвета нет в этом мире, прозрачном и черном.

Силуэты лишь тем видны,

Кто владыке с рождения беззаветно покорны,

Дну морскому всегда верны!

Движет он континенты – разводит и сводит,

Как игрушки ему острова.

Он бы рад посмотреть, что вверху происходит,

Только давит на плечи вода.

Его сыновья – всемогущие кракены,

Приносили ему корабли.

Люди с каждым веком сильнее их ранили,

Они затею опасной сочли.

У царя было детство, как у всех, осьминогом

В окружении братьев, сестер.

Защищала их мать от напастья любого,

Не сводя свой пристальный взор.

В ту далекую эру правили монстры

В верхних слоях воды.

Их размеры огромны и зубы их остры,

А нравы жестоки, черствы.

Только будущий царь рос большим хулиганом

И не слушал отца и мать.

Что там сверху, над мировым океаном,

Очень хотелось знать.

И однажды забыв своих предков заветы,

Оттолкнувшись от родного дна,

Из всех сил поплыл он к слабому свету,

А дорога была длинна.

Маленький спрут поднимался все выше,

Греб из последних сил.

Вокруг ни звука не было слышно;

Он тысячу миль сократил.

Синей звездой стала белая точка,

И синим стал осьминог.

Меняла цвета его оболочка

До кончиков всех восьми ног.

Волнение и радость духу придали,

Заиграло узорами тело.

Постепенно силы его покидали,

А после иссякли всецело.

И стал опускаться он в бездну обратно,

Напоследок только зевнул.

С мыслью, что все было безрезультатно,

Расстроился и уснул.

Снились ему голубые просторы,

Прекрасная синяя даль.

Синие горы и синяя флора,

Играет на солнце кефаль.

Мурашки бегут от восторга по коже,

По телу узоры бегут.

И нет ничего красоты той дороже,

Прекраснее таких минут.

Проснулся моллюск и был объят светом,

Водный поток возносил.

Бурлила вода, было все разноцветным,

Подводный мир жизнью кишел.

Клыкастые монстры, огромные, страшные,

Раскинулись широко.

Цветные, красивые, очень опасные

Не замечали его.

Для гигантов таких слишком мал был обед,

И продолжил свой путь дезертир.

Но не мог он понять, явь все это иль бред.

Нереальный волшебный мир.

Постепенно вокруг изменялись цвета,

Его кожа менялась в ответ.

Только голод томил, казалось, жизнь прожита

И сгинет он, не оставив скелет.

На великую дерзость решился пойти,

За исполинский схватился хвост.

Иногда и чудище может спасти,

Коль не замеченным будет гость.

Спрут зажмурил глаза и держался как мог,

По сторонам уже не смотрел.

Когда кончились силы всех восьми ног,

Отпустил и обомлел.

Стаи рыб, креветок, гигантов морских

Теснили числом океан.

Расцветок невиданных им до сих;

Казалось, все самообман.

И яркие воды над головою;

А значит, мечта близка.

И надо собрать все силы – всю волю

Для решающего рывка.

Медленно плыл, парил, вел охоту,

Спасался от хитрых акул.

Достиг водной грани ночью, в субботу,

И в новый мир заглянул.

Он грань пересечь пытался, но тщетно:

Не отпускал его океан.

Там плавали быстро какие-то звери,

Кричали и тут и там.

Вдруг тварь подлетела, клювом схватила –

Прощай навсегда, вода.

Дыхание от ужаса перехватило,

Томила все тело жара.

А путь был неблизким, надежда туманна,

Много миль преодолено,

Но вновь судьба оказалась гуманна:

Он увидел родное дно.

И на свободу надо бы рваться,

Но тяжесть пронзает плоть.

И мощные челюсти, как ни старался,

Да только не смог побороть.

А божия тварь донесла до гнезда

И бросила камнем вниз,

А дно – оказалось, чужая среда –

Преподнесло сюрприз.

Крепко ударив, прижало к себе,

Распластало в беспомощный блин.

А последний рисунок коварной земли

На себе спрут отобразил.

С незнакомой природой рельефом слился,

Сознание потерял.

А хищный зверь с толку в поисках сбился,

Из виду его потерял.

Когда спрут очнулся, увидел он звезды

В прекрасном небе ночном.

И думал: «Какие дивные звери

Плывут в

этом мире ином».

Бесшумно и плавно стал уползать

От страшно опасных мест.

Внимание сложно не привлекать,

Когда всем тебя хочется съесть.

И вот он добрался до моря родного,

Сиянием наполнился мир.

Пылающий Бог, царь мира цветного,

Над океаном всходил.

Жар, ужас и свет растворяли просторы,

По коже бежала дрожь.

Стала белой стеной незнакомая флора,

И образы не разберешь.

«Бежать и бежать, бежать что есть силы», –

Пульсировало в голове.

Скорее назад на родные глубины,

Скорее внутрь извне.

Не совладать с этим миром опасным,

Красивым, но все же чужим.

Желтым, синим и огненно-красным,

Невероятно живым.

Как водится, путь обратно короче,

Вернулся без вредных диет.

Мрак заполнял, но взгляд вновь стал зорче,

Меркли цвета, тускнел свет.

И вскоре добрался он к дому родному,

Но в груди оставался страх.

Страшно скучая по миру цветному,

Всю жизнь оставался впотьмах.

Родным рассказал, как кишат монстры злые,

Как жесток сухопутный Бог.

Что над океаном просторы пустые

И пройти грань не хватит ног.

Он долго боялся покинуть глубины,

Хоть и снились цветные сны.

Когда страх прошел, закончились силы,

А он на дне остался, увы.

И в прекрасных глубинах мировых океанов

От тоски морской воет Бог.

Несменяемый царь подводных титанов,

Что сам себя на мучения обрек.