МИРЫ УИЛЬЯМА МОРРИСОНА Сборник научно-фантастических произведений Том 6

УНИВЕРСИТЕТСКИЙ ФУТБОЛ

Наш правый гард и такл проделали брешь между двумя пятиметровыми тета гигантами из вражеской команды. Прежде чем те успели ее закрыть, я промчался мимо них, как ракета, и побежал в очковую зону. Затем услышал свисток.

— Можешь уходить с поля! — крикнул мне тренер Морли. — С этого момента ты в университетской команде.

Сняв шлем, я ухмыльнулся. В семье меня всегда считали недомерком. Мой отец был почти четыре метра ростом, мать — три с половиной, а я — едва ли три. Среди капп это делало меня карликом. Вот почему меня охватил трепет, когда я узнал, что смогу получить место в команде «Пацифика» и соревноваться с игроками нормального роста.

В то время, о котором я пишу, существовало только четырнадцать различных рас людей, не считая различных подрас. Они все отличались по росту, весу и силе. Возможно, если бы меня классифицировали по новым стандартам, я стал бы высоким эпсилоном, а не низкой каппой. Но раз уж вся моя семья и родственники являлись каппами, было вполне естественно, что меня причисляли к ним. Во всяком случае, я знал, как играть против более высоких соперников.

Кто-то похлопал меня по спине, чуть пониже лопатки. Я посмотрел вниз. Это был университетский квотербек Дональд Майерс, двухметровая альфа.

— Отличная работа, Джефф, — поздравил он. — Я рад, что у тебя все получилось.

Я знал, что он говорит искренне, и это порадовало меня.

— А… разве это важно? — спросил другой альфа, стоящий рядом с Дональдом.

Это был профессор Хорас Майерс, отец Дональда. Он преподавал парахимию в Полярном Техническом Университете, поэтому знал о мире, в котором жил, не больше других профессоров, а, возможно, даже меньше. То, что он работал в самом крупном земном университете, казалось, никак не исправляло эту ситуацию.

— Конечно, важно, профессор Майерс, — ответил я. — Членство в команде позволит мне учиться бесплатно. Кроме того, я смогу свободно принимать таблетки, улучшающие память, позволяющие сидеть на лекциях и впитывать знания, просто слушая преподавателя. Еще университет будет оплачивать мне пищевые таблетки в расчете на шесть тысяч калорий в день, что достаточно для любого человека, как бы усердно он ни работал.

— А как насчет устройств, помогающих в учебе?

— Теперь мне нельзя учить химию или физику во сне, — сообщил я. — Это помешало бы моему отдыху и оказало бы негативное влияние на игру.

— Звучит разумно, — согласился профессор. — Обучение во сне всегда казалось мне методом для лентяев. Такие знания быстро улетучиваются.

С трибун спустилась девушка альфа, Дональд Майерс извинился и отошел. Мы с профессором Майерсом улыбнулись друг другу. Это была Лана Брайс, одна из наших самых красивых чирлидерш. Если определенное препятствие исчезнет с ее пути, она скоро станет миссис Майерс. Препятствием, разумеется, являлся Уиллис Крэйн.

— Я смутно помню, что мой прадедушка как-то рассказывал об игре под названием футбол, — рассеянно сообщил профессор Майерс. — Он никогда не видел ни одного матча, но слышал о них. Однако, тогда я был ребенком, а он — уже стариком. Походило ли это древнее развлечение на то, во что вы играете сейчас?

— Наша нынешняя игра произошла от той, что была популярна в вашем детстве, — ответил я. — Когда появились разные виды людей, пришлось изменить правила. Для игроков линии, в основном, важна сила, поэтому выбирают тет. Они едят то, что стимулирует гипофиз и выработку определенных гормонов, это делает их немного выше обычных тет, рост которых, обычно немного превышает четыре метра. Наши лайнмены — пятиметровые гиганты. Больше они вырасти не могут, дальнейшее стимулирование гипофиза приведет лишь к потере сил.

— Я и сам это знаю, я же все-таки профессор парахимии, — обиженно сказал Хорас Майерс.

— Ну, беки — это обычные каппы, — поспешно добавил я. — Не такие крупные, но сильные и способные выдерживать мощный прессинг. Но вот квотербек — это всегда альфа, потому что он должен быть ловким и быстрым.

— А игровое поле?

— Триста на сто метров. Пластиковый мяч достигает шестидесяти сантиметров по длинной оси. Старая система устных сигналов стала совершенно непригодной — их невозможно передать в свалке. Поэтому в шлемах у нас есть радиоприемники, настроенные на частоту квотербека.

— Как интересно, — пробормотал профессор, словно уже забыл, о чем идет речь.

Довольно скоро Дональд закончил беседовать с Ланой Брайс и вернулся.

— Она назначила дату, Дональд? — спросил я.

Он как-то странно посмотрел на меня.

— Зависит от тебя.

— От меня? Да я с ней и словом ни разу не перекинулся!

— От тебя и остальной команды. Зависит от того, как мы проведем будущие игры.

Я присвистнул. Мне показалось, что это возносит спортивный дух слишком уж на далекую высоту.

— И что, если команда Уиллиса Крэйна из Экваториального университета покажет себя лучше нас, она выйдет за него?

— Полагаю, что так.

Мне, как и остальным игрокам, когда они узнали последние новости, это показалось забавным. Но мы решили, что, если это будет зависеть от нас, то Дональд женится на Лане. Мы будем играть до потери сознания, до последней капли сил.

Наша первая игра против «Нижнего Мехико» обещала быть легкой. Но прежде чем мы вышли на поле, я вспомнил, что спорил с одним из наших тета лайнменов о том, какой будет счет. Тренеры напичкали его таблетками, повышающими работоспособность мозга, чтобы он не перепутал сигналы во время игры. С умом у него было туговато, это знали все. Затем ему дали таблетки силы и выносливости, что не являлось таким уже необходимым.

— Мы победим их так, что у нас будет еще шестьдесят очков в запасе, — сказал этот лайнмен, лежа в свете инфра-нейтринной машины, закаляющей мышцы.

— Я бы сказал, что сорок, — возразил я.

— Шестьдесят, — стоял на своем лайнмен, а затем начал рассказывать, в какой мы отличной форме, и какие слабые у нас противники.

Когда мы вышли на поле, представления обеих команд уже закончились. Символом «Нижнего Мехико» был детеныш марсианского огненного медведя, и, увидев его, все девушки издали умильные звуки. Когда животное, наконец, увели с поля, матч, начался.

Команда «Нижнего Мехико» ввела мяч в игру. Наш левый бек поймал его на отскоке и побежал назад. Он тоже был каппой, как и я, хотя