глубинные, для них были недоступны.

Следующим шёл разум. На него приходилась основная работа. Он обеспечивал и контролировал все жизненно важные функции организма, следил за мотивированным поведением. Являлся огромным хранилищем памяти. Разум подвергался изменениям и расширялся в течение всей жизни человека. В нём накапливался весь его жизненный опыт, знания, навыки. Даже если казалось, что что-то ушло, забылось, разумники отыскивали самые тонкие нити воспоминаний и едва заметные узелки, чтобы воскресить в памяти человека минувшие дни или мысли, если они хотя бы раз возникали в его разуме.

Нижним и самым первым всегда формировалось подсознание. Желания жить и выжить — вот что первым чувствует ребёнок, едва произошло зачатие. Подсознание представляло собой инстинкт самосохранения. В нём собирались все мысли и желания, направленные на выживание и размножение человека. На основе подсознания формировалось сперва сознание, а после рождения — разум, увеличивавшийся на протяжении всей жизни от поступающей информации. Тут могли властвовать только мыслители. Если разумники могли создавать иллюзии и влиять на разум других людей, то в подсознание им дорога была закрыта. Они просто не могли войти в него. Точно также ограничивался доступ ко второму уровню иллюзионистам, работавших только с сознанием.

Работать приходилось сразу с двумя первыми слоями. Снова пришлось задействовать вторую печать. Я приучил себя после каждого использования силы снова запечатывать её. Было как-то что увлёкся и забыл про печать, чем едва себя не выдал.

Сейчас я создавал нужные мне зрительные образы, сопровождая их тактильными иллюзиями, и фиксировал их в сознании женщины. Затем переводил эту информацию в разум, где помещал изменённые воспоминания в память партнерши. Надавил на пару узелков в разуме, таким образом, воздействуя на её чувственную сферу. Женщина забилась в конвульсиях оргазма. Затем вплёл пару картин в её сознание, создав иллюзию того, что я был рядом с ней и тоже получил разрядку, после чего встал, подошёл к креслу около окна и начал одеваться.

Я встал в тот самый момент, когда созданная мною иллюзия закончила показывать необходимый мне отрезок событий, и прошёл к выходу из апартаментов.

— Надеюсь, мы ещё увидимся? — прозвучал грудной голос усладительницы, когда я уже стоял в открытых дверях.

— Время покажет, — кивнул, не поворачивая головы.

Слишком много чести для женщин её профессии удостаивать взглядом. Подойдя к выходу из борделя, расположившегося в особняке какого-то аристократа, проигравшего его в карты, ко мне подбежал мажордом с моим армейским плащом.

— Благодарим вас за посещение, офицер, — четко и вежливо проговорил лакей. — Ждем вас еще.

Не отвечая на его слова, я надел верхнюю одежду и покинул здание. Мне нужно поторопиться и успеть перехватить принцессу до того, как она попадёт в очередную неприятность.

Завернув за угол, чтобы меня не видели из борделя, рванул по широким улицам. Бежать пришлось около двадцати минут, причем быстро. Принцесса, не в обиду ей будет сказано, глупо избрала наихудший маршрут для своего передвижения. Правда, на своём пути она не встретит знакомых, но с б О льшей вероятностью может нарваться на проблемы. И даже с учётом её дара, пусть и посредственного иллюзиониста, девушка не сможет справиться самостоятельно.

Свернув за правый угол, я врезался в принцессу. Она едва не упала, не удержи я её. А вот капюшон слетел с её головы, открыв лунному свету белоснежную кожу, испуганные глаза фиалкового цвета, мерцавшие в ночи, полные губы, приоткрытые от быстрой ходьбы, и, разумеется, волосы, которые не оставят никакого сомнения в том, что перед тобой один из представителей правящей династии.

Волосы у всех членов королевской семьи Миражин были серебристого цвета. Особого такого оттенка, не серого, а как платина, металл, всегда выделявший королевских отпрысков, но при этом сохранялся только у первой крови, то есть у наследника трона. Лишь у него все дети рождались с подобным цветом волос.

Принцесса приготовилась закричать, но я вовремя среагировал и зажал ей рот рукой, а другой обхватил за талию и потащил обратно за угол, из-за которого только что выскочил сам. Принцесса брыкалась и лягалась, щипала и царапала меня, что доставляло большие неудобства, как и её рост, составлявший не меньше двух метров.

И вот ещё одна отличительная черта семьи Миражин — высокий рост. Все члены семьи были выше двух метров. Еёе высочество не была исключением, вот только была она всё же немного ниже меня ростом, сантиметров на двадцать.

— Только не кричите, иначе нас обнаружат, — предупредил я принцессу, втащив её в ближайшую подворотню.

— Анри! — Воскликнула королевская особа, и мне пришлось снова накрыть ей рот ладонью.

Я прислушался к ночной тишине, но ничего не услышал. Строго посмотрев на принцессу, приложил к своим губам палец, прося соблюдать тишину, после чего убрал ладонь с лица ее высочества, предварительно дождавшись ее кивка.

— У тебя же выходной! — Приподнявшись на носочки, принцесса прошептала мне на ухо.

— Мы сейчас же возвращаемся во дворец, — склонившись к её маленькому ушку, проинформировал я взбалмошную девушку.

— Нет, — шепча, возразила она мне. — Мне нужно на встречу, — и для верности притопнула ножкой.

— Боюсь, это невозможно. Мы сейчас же проследуем во дворец.

— Ты ничего не понимаешь!

— Возможно, — я пожал плечами. — Но ваша безопасность в приоритете, — и не слушая дальнейшие возражения, направился ко дворцу, крепко держа за руку принцессу и обходя злачные места.

Анрика Миражин благоразумно помалкивала. Понимала, что я прав, и следовала за мной, благодаря чему через полчаса быстрого шага мы добрались до респектабельного района. Осмотревшись и прислушавшись к ночной тишине, я не обнаружил ничего подозрительного, поэтому смело направился к стене одного из домов и, не отпуская руки, подтолкнул в неё принцессу. Та тут же в ней исчезла.

Объяснение было простым — это иллюзия, скрывавшая проход в подземелье под городом, которым могла пользоваться королевская семья. Обнаружить такие проходы могли лишь мыслители, да и тем пришлось бы постараться. Цена за вход через него немала: тошнота, головокружение, рвота вплоть до потери сознания. Узнал я о проходе пару лет назад, когда мне его показала сама принцесса Анрика, которая провела нас через него в попытке скрыться от преследователей, целью которых было убийство принцессы. Об этом узнали уже после их второго покушения.

Держась за её высочество, я шагнул в стену, попутно заложив себе