Сергей Кротов Чаганов: Война. Часть 2

Глава 1

Бавария, Альпы,

Резиденция Гитлера "Орлиное Гнездо".

2 апреля 1939 года, 12:00.

Ева Браун, высокая белокурая девушка, со страхом приблизилась к краю обрыва, огороженному невысокой деревянной оградой и, сцепив руки на груди, беззвучно зашептала:

"Спасибо тебе, господи, за то, что ты сделал для меня. Сначала ты отослал в Дрезден эту змею Ангелу (сводная сестра Гитлера), которая, пользуясь своим положением полноправной хозяйки в Бергхофе, обворовывала брата. За то, что ты сохранил жизнь фюреру… моему возлюбленному, в этом ужасном взрыве".

Обращаясь к богу, Ева, впрочем, не была с ним до конца откровенна. На самом деле взрыв в Мюнхене и ранение Гитлера, всё это отвечало самым сокровенным её мечтаниям. Здесь в недавно построенном чайном домике, прилепившемся на вершине одноимённой горы, фюрер, наконец-то принадлежал только ей, а не тем красивым и знаменитым женщинам, что так и вьются с ним рядом на приёмах. Сколько слёз она пролила в одиночестве, в последнее время визиты фюрера в Мюнхен становились всё реже, и всё короче.

"А теперь он мой, – улыбается девушка, обводя взором великолепный вид на заснеженные вершины, – он, я и горы, не считая двух слуг. Все остальные внизу, там, куда ведёт, пробитая в скале, стометровая шахта лифта"!

– М-м-м, – стонет во сне фюрер, он полулежит в большом кресле на террасе, укрытый шерстяным пледом.

Ева заботливо поправляет сбившуюся набок подушку.

"Теперь всё изменится, – девушка ласково гладит бледную тонкую руку фюрера, – она займёт, наконец, достойное место рядом с ним, они поженятся… Тогда этот неотёсанный мужик Борман прекратит издеваться над ней, пряча от высоких гостей, заставляя безвылазно торчать в Мюнхене".

– Где Борман? – вдруг Гитлер открывает глаза, – позови его, срочно.

"Помяни дьявола, и он тут как тут"…

* * *

– Мой фюрер, – начинает рейхсляйтер, дождавшись когда "глупая гусыня" закроет за собой дверь кабинета, – вчера вечером из Парижа от высокопоставленного чиновника в правительстве Деладье я получил копию документа чрезвычайной важности. Это, конечно, не моё дело делать выводы, но я считаю, что Рейх находится в ужасной опасности…

– Мартин, давай без длинных вступлений, – морщится Гитлер.

– Конечно, мой фюрер, – послушно кивает Борман, вытирая носовым платком свой лоб с большими залысинами, – документ называется "План франко-германского сближения". Он ещё не подписан, но проходит последние согласования. С нашей стороны авторами являются крупнейшие промышленники Тиссен, Бош, Крупп и Флик, они заручились поддержкой генералитета и Дойче Банка. С французской – богатейшие люди Франции, представители, так называемых, "двухсот семейств". Проект детально проработан, предусматривает франко-германское сотрудничество во всём мире: на Балканах, в Испании, в Марокко, в Камеруне, Индии и Южной Америке, в общем всюду. Руководить этим процессом будет совместная комиссия, распоряжаясь фондом, превышающим вместе взятые бюджеты Франции и Германии. Уже составлены списки членов комиссии, начальников отделов и так далее. Сотрудничество предполагается не только экономическим, но и политическим и даже военным. Третий Рейх отказывается от поддержки Муссолини в его территориальных претензиях к Франции. Франция выступит вместе с нами против республиканцев в Испании.

– "Лягушатники" решили порвать с "томми", – едва слышно замечает Гитлер, – этого следовало ожидать, у них сейчас не лучшие времена… Мартин, ты сказал, что генералы поддерживают этот проект, откуда это известно?

– Я не совсем точно выразился, мой фюрер. Об этом плане мне стало известно только вчера вечером, просто сейчас уже ни для кого не секрет, что "денежные мешки" в недавней схватке за власть между генералами, Герингом и Гиммлером сделали ставку на генералов. Конечно, военные тоже не едины, товарищи по партии в Генеральном штабе сообщают, что в их среде есть две группировки: одна, в которой неформальным лидером является Канарис, ориентируется на англичан, другая, группирующаяся вокруг Кейтеля, резко против…

– Чего же они хотят? – Гитлер прикрывает глаза, щурясь от солнечного света.

– Непонятно, но теперь я думаю, что они за "французский вариант" с германским верховенством…

– Надо узнать об этом поточнее… Как ведёт себя Геринг?

– Он, как мне кажется, выжидает… – Борман делает паузу, в дверях появляется Ева с какой-то микстурой на подносе, и продолжает, когда та выходит из кабинета, – я думаю, что он с самого начала был в курсе подготовки этого плана. От него, как главы Рейхстага, зависит будет ли он принят.

– Будет торговаться, как на рынке…

– Полностью с вами согласен, мой фюрер!

– Что можешь сказать о Гиммлере? – Гитлер морщится от громкого голоса рейхсляйтера.

– Он точно ни к кому не примыкает, похоже, что СС, проиграв вермахту, оказалась в изоляции, он не частый гость в Берлине, предпочитает оставаться в Баварии, где у него осталось поддержка земляков…

– Понятно… похоже времени на лечение у меня не осталось совсем… Возможна ситуация, когда Рейхстаг не только утвердит "Соглашение", но и назначит нового канцлера… кого-нибудь из генералов попослушнее. Вот что, Мартин, надо срочно передать сведения о плане через наших людей из посольства в Лондоне в Форен Офис. Это позволит нам выиграть некоторое время. А самим готовиться к празднованию моего юбилея. Времени осталось чуть больше двух недель. Позвоните Гиммлеру и передайте ему, чтобы он срочно приехал в "Орлиное гнездо", пусть сделает это незаметно. Моё появление на собрании в Мюнхене должно быть для всех неожиданным, я выступлю с коротким обращением к нации… Не смотри на меня так, я справлюсь… доктор даст обезболивающих, первитина. Хотя… с другой стороны, надо будет заранее сделать магнитную запись моего выступления и включить её через громкоговоритель… это на всякий случай.

* * *

– Мой фюрер! – Гиммлер опускается на колено перед креслом, бережно подхватив слабую руку Гитлера своими двумя, – какое счастье, провидение не оставило Германию… Слёзы хлынули из глаз рейхсфюрера, он потянулся за платком чтобы протереть запотевшие стёкла очков.

– Генрих, надо усилить охрану здесь и в Бергхофе…

– Мой фюрер, уже сделано. Я распорядился дополнительно перебросить в окрестности из Судет две Айнзацкоманды группы "Дрезден", там несут службу лучшие из лучших, преданные из преданных.

– Почему из Судет? – Гитлер резко подался вперёд и скривился от боли, – они по плану уже должны быть в Праге.

– Нет приказа,