мой фюрер, Вермахт топчется на месте… В генштабе окопались предатели.

– Как продвигается расследование? – Гитлер обессиленно откидывается назад.

– Следствие установило заказчиков и исполнителя взрыва. Наш агент, ведущий наблюдение за домом английского резидента в Голландии, сфотографировал входящего во двор человека, который в день покушения выехал из Германии. Им оказался столяр Иоган Георг Эльзер, позднее по фотографии его опознала хозяйка, у которой он снимал квартиру в Мюнхене и официанты из "Бюргерсброя", Эльзер там часто бывал.

– Он сделал всё в одиночку?

– Возможно, что ему помогала женщина с партийным значком, но точного её описания составить не удалось. В гестапо считают она могла быть радисткой, так как чердаке дома при обыске была обнаружена радиостанция английского производства.

– Тебе не кажется, Генрих, что это очень подозрительно… может быть гестапо идёт по ложному следу.

– На панели колонны, в которой была установлена бомба, обнаружены отпечатки Эльзера. Причем как снаружи, так и внутри. Он умел обращаться со взрывчаткой, так как раньше работал на карьере, где велись взрывные работы. На фотографии из Голландии видно лицо посетителя. Это – Эльзер.

– И на на демонстрацию тоже не похоже, – фюрер вновь надолго замолкает, повернувшись к окну, – в любом случае, мы сейчас не можем ответить им ударом на удар. Внутренний враг в данный момент страшнее внешнего, в стране зреет заговор… толстосумы и часть военных ведут тайные переговоры с кем-то из правительства Деладье о заключении торгового, политического и военного договора. Предатели, торгуя интересами Рейха, надеются узурпировать власть, заручившись поддержкой из-за границы, сделать Германию послушным орудием в руках мирового еврейства…

– Мой фюрер, только дайте приказ, СС калёным железом!…

Гитлер останавливает Рейхсфюрера жестом, тот вытягивает шею и замирает, боясь пропустить хоть слово.

– … Но начинать гражданскую войну, которой от нас ждут наши враги мы не станем. Мы будем воевать с предателями их руками: пусть Гейдрих встретится с Канарисом и передаст ему копию вот этого документа, – Гитлер кивает на стопку листов, лежащих на столике перед ним, – это проект соглашения…

– Слушаюсь, мой фюрер!

– А теперь давай, Генрих, обсудим место и время моего обращения к нации.

Москва, Большой Кремлёвский дворец.

Зал заседаний Верховного Совета.

2 апреля 1939 года, 11:00.

– Товарищей, выбранных в Президиум съезда, прошу занять места, – провозглашает председательствующий на первом заседании Молотов, зал вновь взрывается аплодисментами.

– Товарищу Сталину – ура! – оглушает меня, сидящий справа делегат из нашей Московской делегации.

"Одна молодёжь на съезде, – подчиняясь всеобщему порыву, тоже вскакиваю на ноги и осматриваю зал, – относительно, конечно, но четверо из пяти не старше сорока… Даже в президиуме нас не мало, взять того же Кузнецова, ему чуть за тридцать а уже второе лицо в Ленинграде".

– На съезд избрано 1574 делегата с решающим голосом, прибыло 1567, – продолжает Предсовнаркома, – ввиду этого разрешите мне, по поручению ЦК партии, объявить 18 партийный съезд открытым. Переходим к первому вопросу порядка дня: слово для отчётного доклада ЦК имеет товарищ Сталин.

* * *

– Товарищи! – спустившись вниз к трибуне, вождь неторопливо наливает в стакан "Нарзан" и делает глоток, – со времени 17 съезда прошло пять лет. За это время мир успел пережить значительные изменения. Для капиталистических стран этот период стал периодом экономических и политических потрясений…

" Да, уже скоро будет пять лет как мы с Олей здесь… можно подводить первые итоги… определённые успехи, конечно, имеются… главный, наверное, это вывоз в Союз всего добытого в мире урана из Бельгийского Конго и самой Бельгии… если ещё удастся сохранить в секрете наш урановый "котёл", то ни американцам, ни немцам получить атомную бомбу к концу войны точно не удастся… разведка месторождений урана, добыча руды и её обогащение добавит к срокам американской атомной программы несколько лет по сравнению с моей историей, а вот нашу сильно ускорит… посмотрим ещё кто будет кого догонять"…

– … Экономический кризис 1929–1933 годов перешёл в депрессию, затем началось некоторое оживление, но со второй половины 1937 года начался новый экономический кризис, захвативший в первую голову США, Англию и Францию. В области политической эти годы стали годами серьёзных политических конфликтов и потрясений. Уже второй год идёт новая империалистическая война, разыгравшаяся на громадной территории от Шанхая до Гибралтара и захватившая более 500 миллионов населения…

"…Война. Удастся ли отсрочить её… и предотвратить катастрофическое её начало для нас? "Вундервафлями", типа самонаводящихся бомб, советской "ФАУ" или даже РЛС эту задачу не решить… необходимо резкое увеличение в кратчайшие сроки выпуска высокооктанового топлива, резины, стали, цветных металлов, новой качественной машиностроительной продукции, но самое главное обучить миллионы людей – рабочих, техников, инженеров, лётчиков и танкистов, солдат и генералов… Неподъёмная задача для страны, её просто невозможно выполнить даже объединив все силы… Станки, заводы, инструменты и сырьё всё это можно купить, но где взять кадры"?

– … Для Советского Союза, наоборот, эти годы стали годами роста и процветания, годами экономического и культурного подъёма, годами роста политической и военной мощи. Вот несколько цифр: США, Франция и Италия к текущему моменту по объёму производства промышленной продукции так и не вышли на уровень докризисного 1929 года, Германия, Англия и Италия с трудом его преодолели, а рост Германии на 65 процентов не идёт ни в какое сравнения с нашим ростом 477 процентов!…

Через два человека от меня в том же ряду сидит Вячеслав Малышев, бывший директор Коломенского машиностроительного завода и ловит каждое слово вождя. По итогам недавнего бурного заседания Совета Труда и Обороны, участником которого, как главный "радист", был и я, он назначен наркомом среднего машиностроения с наказом добиться коренного перелома в деле разработки и постановки на производство новейших образцов танков.

Сведения о том, что немцы разрабатывают сразу два новых средних танка, причем второй Т4, уже пошёл в серию, заставило наше правительство реагировать. Программа разработки новой техники была пересмотрена. В самой больше степени изменения коснулись, как ни странно, разработки тяжёлых танков, СТиО прекратил работы над многобашенными танками: "СКМ" и "100". Руководству Кировского завода