не могла говорить. А еще я находилась в мужском теле.

Голос ко мне вернулся спустя полгода. Впрочем, раньше мне он и не был нужен — все равно я не могла ни с кем говорить. Не могла объяснить, кто я, не могла попросить помощи. Не могла даже устроиться на работу, потому что у меня не было ничего. Даже имени.

Я бродяжничала, я спала под открытым небом, я воровала с чужих огородов — я практически опустилась на самое дно.

Меня тогда подобрал старый Лью — бывший воин, который в результате сражения лишился руки. До сих пор не до конца понимаю, зачем он это сделал — подобрал меня с улицы и приютил у себя. Я ведь тогда едва не обокрала его… Почему он выбрал именно меня?

Это были самые тяжелые для меня дни. Наступала осень, уже больше двух дней, не переставая, шел дождь. Моя одежда уже давно вымокла до нитки, и я все никак не могла согреться. А тут случайно натолкнулась на пьяницу в подворотне.

Он спал, прислонившись к стене, а в его руках была недопитая бутылка чего-то крепкого. Я не планировала его обкрадывать больше необходимого — я хотела всего лишь забрать эту злосчастную бутылку, чтобы немного согреться. Даже не пить — просто растереть озябшее тело.

За те месяцы, что я провела в этом мире, с магией я сталкивалась всего пару раз — видела издали, как с помощью магии поднимали и опускали тяжелые грузы с берега на корабль.

Поэтому когда я, схватив бутылку, вдруг неподвижно замерла, я не сразу осознала, что попалась. И только после того, как мужчина на удивление легко вскочил на ноги и выдернул из моих рук бутыль с помощью магии, я поняла, что на этот раз влипла в большие неприятности.

Но он не потащил меня к страже, нет. Осмотрев меня, мужчина хмыкнул и потащил меня к себе домой. Там меня накормили и дали сухую одежду.

Было страшно, до безумия страшно. Я не понимала, чего хочет от меня этот мужчина, зачем привел в дом, зачем кормит, зачем? Было бы все намного проще, будь я в своем прежнем теле — тогда бы причины и мотивы стали ясны.

Впрочем, мотивы старого Лью стали ясны чуть позже.

Из размышлений о прошлом меня вырывает звук — неприятный, буквально впивающийся в мозг и вызывающий уйму неприятных ощущений. «Будильник» а также сигнал общего сбора в Академии — это, пожалуй, самое худшее, что здесь происходило за все время обучения со мной. Впрочем, стоит заметить, не только со мной.

— Однажды я стану настолько могущественным, что вернусь в Академию и уничтожу это орудие пыток. Думаю, одно только это сделает меня исторической личностью, — простонал Бер, стараясь подушкой закрыть чувствительные к резким звукам уши. Да уж, мне, можно сказать, крупно повезло — я не обладаю таким тонким слухом, как, например, у оборотней. Иначе я бы, наверное, уже давно сбежала отсюда.

Хотя кого я обманываю — даже при всем большом желании из Академии невозможно сбежать — из нее можно только вылететь. Вот только последствия у такого «вылета» весьма плачевны. Хотя, есть еще один способ — но как-то прощаться со своей жизнью мне не хочется. Только не сейчас, когда вроде бы все началось налаживаться.

— Ты сначала практику закрой и отработай долг за обучение, а потом уже о подвигах мечтай. Думаешь, ты первый, кто собирается уничтожить эту мредову штуку? Да это орудие пыток было еще при моем отце, и при его предках тоже — и, как можешь заметить, ничего, никто так и не смог разобраться. Я вот считаю…

— Эй, вам не надоело повторять изо дня в день одно и то же? — проворчал Лейтан, широко зевая, — Если и дальше продолжите болтать, не успеем к месту. Хотите штрафное наказание?

— Да идем мы уже, идем. И чего это вдруг объявили общий сбор? Может, что-то случилось?

— Вот только не наговаривай тут, да? Если произошло действительно что-то серьезное, то нас могут и с практики снять, и еще что-нибудь придумать.

— Что тут гадать, сейчас все и узнаем, — сказал молчавший все это время Айсен и первым поспешил на выход.

Я удрученно покачала головой — общий сбор никогда ничем хорошим не заканчивался. Да уж, день сегодня явно не задался.

Настроение и до этого было ниже некуда — виски ломило, голова кружилась, а еще и низ живота неприятно тянуло и вообще жутко хотелось на ком-нибудь сорваться. Вот вроде от месячных избавилась, а тело будто бы помнит, что нужно страдать в определенный период времени.

Взглянув на браслет с потускневшим камнем, досадливо поморщилась — заряда должно хватить еще дней на десять, а значит, со дня на день придется заряжать амулет заново — а это, стоит заметить, не самая приятная процедура. Зато никаких последствий в виде месячных. Да и запах хорошо убирает — иначе бы все давным-давно заподозрили, что что-то не так.

Да, пожалуй, сегодня нужно пройтись до парка и там зарядить амулет. Да и просто не мешает побыть немного в одиночестве.

Это было просто жизненно необходимо — изредка позволять себе пару минут отдыха от других, слабости. Позволить себе судорожно вздохнуть и украдкой вытереть одну слезу пока никто не видит. Иначе… иначе однажды меня бы просто сорвало — а это тут же привело бы к раскрытию, что равносильно для меня смерти.

Никто не должен знать, кто я. Никто.

Машинально провела рукой по шее, проверяя тонкую цепочку — амулет, скрывающий мою внешность. Она со мной с момента моего появления на Арионе. Откуда она у меня — до сих пор не знаю, зато знаю, что это именно она скрывает мой пол. Вот только кому понадобилось надевать на меня такой сильный амулет? То, что он сильный — сомнений не возникало. Ни одно сканирование не обнаружило его, более того, за все это время я еще ни разу не заряжала его — а значит, амулет делал кто-то едва ли не божественного уровня.

И, если говорить откровенно, есть у меня подозрения, что именно боги замешаны во всем этом. Точнее, одна из богинь — ибо никому другому не под силу было бы провернуть все это.

Неожиданно на руках вспыхнул странный серебристый узор, который потух буквально через пару мгновений.

Ну вот, опять. Хорошо, что эти странный вспышки кроме меня никто не видит. Но что это? Какое-то проявление магии? Какой-то знак свыше? Что это, мред, такое?!

— Эй, мелкий, не отставай, — сердито буркнул Лейтан, спеша в сторону главного зала.

— Хоть и самый мелкий в нашей группе, зато самый верткий. Его даже учитель Гим иногда поймать не может, — привычно возразил Айсен, вставая на мою защиту.

Меня всегда удивляло это в нем — Айсен был всегда тих и молчалив, но когда дело касалось меня, он неизменно вставал на защиту. Будто бы чувствовал, что под личиной скрывается другой человек.

Однажды Бер спросил его причинах, побуждающих Айсена каждый раз вставать на мою сторону.

— Не знаю, — пожав