Александра Вэджи Агасфер

Старик затянулся и выпустил из табачной трубки очередной клуб дыма. Запах табака и прогретого дерева постепенно наполнял обитую ковролином комнату – единственное место, где не стояли датчики дыма. На космическом корабле нельзя было курить, но ему, как особо значимой персоне, разрешалось. Он тоскливо посмотрел в виртуальное окно: солнечный свет перекатывал в воздухе частицы луговой пыльцы и пробивался сквозь ветви высоких сосновых деревьев; там, где заканчивался край леса, открывалась бескрайняя долина с пышно-цветущими лугами; ветер слегка шевелил макушки радужных цветов. Старик вздохнул – как жаль, что все это не настоящее.

Ему вспомнилась оранжерея на мостике корабля, где на небольшом участке растет его Вирджиния – лучшие табачные листья. Уход за ними был его единственной радостью. Когда он курил трубку с настоящим табаком, то чувствовал, что в нем еще осталось что-то простое, человеческое, земное. Сердце защемило от тоски ― сегодня снова пришло время погружаться в воспоминания, о которых никто и никогда уже не узнает.

Легкий шорох вывел его из размышлений, он оглянулся.

– Рада?

Малый портативный робот, плавно вынырнул из-под пледа, лежащего на соседнем кожаном кресле, и поднялся в воздух.

– Вы меня звали, Константин? – она крутнулась вокруг своей оси.

– Что ты здесь делаешь? Я же должен быть один?

– Совершенно верно, Константин, но мне сложно следить за вашим состоянием. За пределами этой комнаты сигнал гораздо ниже.

– Зачем тебе это понадобилось? Я чувствую себя хорошо. – Он не спеша затянулся трубкой, ненадолго прикрыв веки. – А сейчас оставь меня одного, мне нужно сосредоточиться.

Рада уловила его ответ, но почему-то улетать не собиралась. Константин озадаченно посмотрел на робота. Ему было известно, что эта модель, которая похожа на небольшой полупрозрачный мяч, может развиваться и подстраиваться под пользователя. Изначально он был против личного помощника, но со временем понял, что без этого будет сложно на этом большом космическом корабле. Сначала ему предложили вместо робота одного из волонтеров, но Константин был из тех, кто не очень любил впускать в свое личное пространство людей. Рядом с ними он чувствовал себя медлительным стариком, который уже всем тут надоел. Да и бесконечные вопросы от любопытного молодого поколения раздражали. Поэтому вместо человека он выбрал робота.

Рада-206 контролировала его физическое и эмоциональное состояние, занималась планированием дня и распределением свободного времени, а так же давала всю необходимую информацию по различным научным сферам и позволяла ориентироваться в запутанных тоннелях корабля. Иногда Константин замечал за Радой странное поведение, не характерное для стандартной программы, но потом привык к этому, понимая это, как интуитивное развитие и настройку под пользователя. Вот и в этот раз он не удивился, что робот не стал выполнять его просьбу.

– Ну и что ты там анализируешь?! – не выдержал Константин назойливого наблюдения.

– Я бы хотела остаться, чтобы завершить анализ данных за последние пять лет.

Он отложил трубку на столик и, скрестив морщинистые пальцы, слегка наклонился вперед.

– И что это за данные?

– По статистике каждый год в этот день ваше физическое и эмоциональное состояние дестабилизируется. Наблюдается нарушение сердечного ритма, утяжеленное дыхание, повышенное артериальное давление, меняется уровень кортизола в крови. Думаю, что физическое недомогание обусловлено вашим эмоциональным состоянием. Наблюдая за вашей привязанностью к предметам из прошлого, могу предположить, что причиной может быть какое-то воспоминание, связанное с сегодняшней датой. Но я не могу читать ваши мысли, не могу получить данных.

Рада пролетела вокруг Константина и снова зависла, периодически издавая легкий шум вентилируемого процессора.

Он подумал о том, что Рада права. Воспоминания съедают его изнутри, ведь он никому никогда не рассказывал об этом. И почему-то именно сейчас он испытал острую потребность поделиться с кем-нибудь, снять с себя этот груз.

– Значит, тебе нужны данные?

– Да. Без них я не могу завершить анализ. Что вас беспокоит, Константин?

Старик опустил глаза, его кисти невольно сжались в кулак, будто пытаясь удержать тайну. Но затем его тело обмякло, будто сдавшись после короткой внутренней борьбы.

– Хорошо, я расскажу тебе… Но у меня к тебе просьба.

– Какая?

– Отключи камеру и перестань записывать наш разговор.

– Я не могу, это нарушение протокола безопасности. Я должна следить за вашим состоянием.

– Ты и будешь следить, только офлайн. Иначе, – он откинулся на спинку кресла, – я ничего не смогу рассказать.

Рада затихла, анализируя информацию, и надолго зависла. Константин взял трубку, затянулся и выпустил облако белого дыма. Он разочарованно посмотрел на свою спутницу – нет, наверное, эта тайна останется с ним навсегда. Но вдруг синий индикатор камеры на роботе дважды мигнул и погас.

– Камера отключена. Запись данных отключена, – констатировала Рада.

Старик удивленно поднял седые брови и в очередной раз удивился ее нестандартному поведению. Получается, что она нарушила протокол ради собственного «любопытства»? «Любопытство может завести куда угодно», – грустно подумал он.

– Что вас беспокоит, Константин? – повторила свой вопрос Рада. – Какое событие влияет на ваше эмоциональное состояние?

Константин немного помолчал, собираясь с мыслями, а затем начал свой рассказ. Сначала медленно, выкладывая одно воспоминание за другим, как тяжелые кирпичи, но потом словесный поток стал, как горная река, слегка сбивчивый, но непрерывный.

«Трудно поверить, Рада, но я когда-то жил на планете Земля. Тогда были другие времена, тогда все было живым. И леса тогда были настоящими, пахнущими, которые можно было потрогать, а не эта пародия на экране. – Константин вздохнул. – Я был простым рабочим на заводе. Ходил на работу пять раз в неделю. Сейчас уже и не верится, что это было в моей жизни, как будто это уже не моя, а чья-то чужая история. Но, к сожалению, эти воспоминания настолько въелись в мою память, что вряд ли я смогу забыть о том, что все это является частью моей жизни.

Однажды, к нам на завод приехала медицинская комиссия. Весь персонал проходил ее каждый год – это было стандартной процедурой. Тогда мне и сообщили, что у меня проблемы с сердцем – нужна операция. Я подозревал это, потому что временами чувствовал себя неважно. Врачи предложили мне экспериментальный препарат, сказали, что я подхожу по всем физическим параметрам. Предложение было очень соблазнительным: они предлагали