Придурочным идеям этой девицы мог позавидовать любой писатель фантастики. И сейчас, осознание того, что я просто дура, раз согласилась на ее глупые пьяные «игры на желания», приходило по мере моего разглядывания неформалки напротив. Что же здесь было такого? Да, в принципе, ничего, если бы этой самой девчонкой не была я сама. Я. До сих пор находясь в немом шоке, рассматривала свои черные волосы, которые, буквально полчаса назад имели роскошный рыжевато-коричневый цвет, а персиковый тон кожи сменился на почти белый. Глаза. Единственное, что было на лице неизменяемо. И то, казалось, что даже их цвет поблек на фоне лица.

— Это что?! — указала на свои волосы. Брюнетка в зеркале скопировала мой жест.

— Не бойся, Миша, это временная краска, в скором времени она смоется, — поспешила заверить меня Евгения, видя мой негодующий взгляд.

— Смоется?

— Да, да, — кивнула она. — Она продержится не больше пары недель…

— Пары недель?!

— … и очень скоро тебе вернется твой цвет.

— ДВЕ НЕДЕЛИ?!

— Миша… — тихо подала голос стоявшая неподалеку Василиса, но мои, ярко полыхавшие зеленым огнем гнева, глаза заставили ее замолчать. Я чувствовала, как правая бровь, на которой были липовая сережка, начинает жутко чесаться.

— Миш, — заговорила Женя, — подумаешь, это всего лишь на две недельки. К тому же, — подняв внезапно появившийся неоткуда листок, она потрясла им. — Ты письменно заверила свое согласие.

— Я была пьяная! — попыталась оправдаться, но это не помогло. В отчаянной безысходности снова взглянула на брюнетку в зеркале, с которой мне теперь придется жить какое-то время и которую я уже ненавидела. Попытки урезонить Евгению были провальны.

— Ну-у-у, — протянула Силантьева, сверкая своими ореховыми глазищами. — Михайлина! — нарочито медленно проговорила она мое полное имя, отчего я поморщилась. Терпеть не могу, когда меня так называют. Спасибо, любимому папочке.

— Ненавижу тебя, — только и выдохнула, подтверждая свое поражение.

— А я тебя люблю, — пискнула радостно шатенка, кинувшись обнимать меня. — А вещи для твоего нового имиджа я с собой прихватила, — ее слова снова лишили меня дара речи.

— Вещи? — тихо пискнула. Как оказалось, это еще не весь комплект сюрпризов, что подготовила моя ненормальная подруга. Ей нужно точно проверится у психиатра.

— А ты как думала, — подмигнула она. — Одним лицом не отделаешься! — ее хитрая улыбка начала наталкивать меня на мысль, что Силантьева свихнулась. Встретившись в зеркале взглядом с Василисой, я поняла, что она такого же мнения. Сочувственно улыбнувшись, Вася пожала плечами.

У меня вырвался вымученный вздох.

Больше никогда не буду пить. Никогда.

Звук. Странный и пугающий. Больше напоминавший шум. И с каждой секундой он нарастал. И по мере увеличения этого шума я понимала, что что-то приближается. Сердце гулко застучало, и я рванула вперед, еще толком не осознавая, куда и от чего бегу. Но я убегала, а звук никак не желал умалкивать.

«Не успеешь» — словно со стороны услышала шепот. — «Не убежишь».

«Уйди!» — из груди вырвался всхлип. Я бежала вперед. По старой железной дороге. Но мои движения как назло были медленными.

«Не успеешь».

Вокруг был туман. Белый. Все что я видела, это были только лишь рельсы, по которым я отчаянно неслась вперед. Дорога, дорога, дорога. Где деревья? Где небо? Где все? Почему я бегу по дороге?

«Не успеешь».

Вздохи превратились в всхлипы, а в глазах защипало. Я чувствовала этот шум. Он был позади меня. Я ощущала приближение того, от чего я бегу, но упорно не желала оглядываться назад.

«Не успеешь».

Мое дыхание прервалось на резкой остановке. Дорога прерывалось огромной ямой. Нет. Нет!

«Не успела».

Мой крик застрял у меня в горле. Я резко распахнула глаза, после чего обрывисто выдохнула. Зажмурилась, чувствуя, как по вискам скатываются слезы, теряясь где-то в волосах.

Ненавижу этот дебильный сон, ставший очень частым моим ночным явлением. Ночным кошмаром. И просыпаюсь я на одном и том же моменте — когда падаю в эту яму. Вздохнула. Открыв глаза, уставилась в хорошо знакомый мне потолок. Ровный, белый, и лишь одна трещинка виднелась в углу. Солнечный свет пробивался сквозь шторы и освещал лишь небольшую часть комнаты. Было тихо. Очень. Вздохнув еще раз, закрыла глаза. Даже не смотря на будильник, я знала, что до его звонка оставалось минут пять-семь. Казалось, мой внутренний таймер жестко настроен будить меня каждый день до положенного времени. Но все же, я часто, наперекор ему, проводила это время с закрытыми глазами, как и сейчас.

— Ммм… — рядом со мной с тихим стоном поворочалась Женька. Женька. Точно. Я поморщилась, вспоминая все события вчерашнего дня. Как глупо было надеяться, что все это окажется сном. А может… Все-таки?

Плюнув на свою затею проваляться в ожидании подъема, решительно встала с кровати и поплелась в ванную.

— Дерьмо, — не сдержалась, посмотрев в зеркало. Ничего не исчезло, и сейчас на меня глядела зеленоглазая брюнетка. Только, в отличие от вчерашнего дня, она не имела схожести с представительницей неформальной молодежи. Тонны тонального крема были смыты еще вчера, как и остальная косметика. Правда, очевидно, я не так хорошо смыла тушь с ресниц, так как виднелись темные подтеки, приобретенные за ночь. Хотя, если протереть ватной палочкой под глазами, то будет легкое подобие смоки-айса. — Так, — взяв палочку, воплотила в действие свои мысли, после чего снова вперилась взглядом в свое отражение. Повертела головой в разные стороны. Неплохо.

— Блин, — с тихим стоном опустила голову вниз, прислонившись к зеркалу. Кого я обманываю? Это полный идиотизм. А все благодаря Женькиной затее отметить первое сентября. И потом же ее гению за то, что подтолкнула нас сыграть в «картишки на желание». Еще тогда заподозрила что-то неладное, глядя на ее ухмылочку, но, все же, решилась. Сыграла. И проиграла. И тут загадочная улыбочка превратилась в злорадный пьяный и идиотский гогот. До сих пор в ушах стоит.

— Ура! — вопила Силантьева, посвящая себе бурные аплодисменты. Свой тайный умысел она готовила месяц, как потом раскрылась мне. А тут и так удачно попалось мое поступление в новый университет, где меня толком еще никто и не знал, что играло ей на руку. — Вот повеселимся, — проговаривала Евгения, злорадно потирая ладошки. Честно, почувствовала себя героиней детской сказки, где я принцесса, заколдованная злой ведьмой Евгенией. Хмыкнула.

— Бугагашеньки, — противно хихикала шатенка, колдуя над моим внешним видом, а рядом стояла Вася, улыбка которой пропадала по мере