Екатерина Терлецкая Законы амазонок. Часть 1

По законам амазонок крылья птичкам не нужны.

Глава 1

Даже крепко зажмурив глаза и закрыв уши я не перестаю слышать цокот носиков жуков. Они точно острые ножницы клацают безустанно, напоминая мне, что после заката я здесь нежеланная гостья. Как бы мне сейчас хотелось оказаться где угодно, даже на ферме у скотины в рабстве, только не здесь.

Всю жизнь меня то и дело, что учат воссоединяться с природой, пропускать её силу сквозь себя и повелевать с разрешения богов лесами. Природа совершенна, а мы ее творения. Но даже у совершенства есть изъян, и этот изъян – это я…

Несмотря на все старания матери и сестринства, я бездарна в этой науке, как та коряга, к которой я прижалась, захлебываясь позорными слезами. Хотя нет, из коряги можно вырезать отличную кисть для красок, а из меня дочь природы ну никак не вылепить.

Оставаться на одном месте нельзя, нужно двигаться. Судя по луне близится полночь, а значит лес будет меняться, моё мнимое укрытие перестанет быть безопасным. Почва под ногами слишком рыхлая, боюсь зыбучие пески вот-вот и проглотят это место. Я успокаиваю стук сердца, вытираю пот с лица, заправив волосы за уши, встаю на ноги. Тело покалывает маленькими иголочками, щекотные волны пробегают от ушей до пят и обратно. Отвратительное чувство, оно подчиняет себе тело. Возможно, если бы я чаще посещала уроки маскировки и засады, усталость не так быстро бы меня сморила.

Достаточно. Я отсиживаюсь уже несколько часов. Пора.

Аккуратными шагами я неуверенно ступаю по песчаной почве берега. Обсуждать Агоналии запрещено, но как-то вскользь я слышала от сестер, что берег самое опасное место острова. Странно, мне кажется совсем наоборот. Как представлю глубь острова, аж мурашки по спине бегут – куда не глянь, везде беспробудная глушь с её жителями. Во всяком случае здесь хорошо просматривается периметр, а тропические широколиственные растения вполне подходят для укрытия. И всё же… Моё сердце стучит громче, чем шуршит листва, а значит я легкая добыча для хищника, что открыл на меня охоту.

Спустя некоторое время я нахожу идеальную поляну, совсем недалеко от пляжа. Стоит перевести немного дух, иначе изнеможение гораздо быстрее Агоналии загонит меня в преисподнюю. Моё тело покрыто красными перьями, местами виднеются серые вкрапления. Я расставлю руки в стороны и устремляюсь ввысь, но не могу взлететь. У меня нет крыльев… а птичка, без крыльев не взлетит. Глубоко вздыхаю и заставляю себя встать. Встать и идти.

Резким замахом я обрываю широкий лист куста. Ночью на Фовосе царит такая тишина, что даже звук рассекающего воздух сагариса заглушает лесную возню. Вымостив из подручных средств неплохой лежак, я скручиваюсь клубочком на сыром песке и всматриваюсь в морскую даль. Если не думать о скорой смерти, этот остров не так уж и плох. Есть некая романтика в диких местах.

Кто только придумал правила Агоналии?! И почему сестры так рвутся на себе испытать подобное зверство? Я вот никак не тороплюсь повидать загробную жизнь. Впереди ещё одиннадцать дней… Дней на волоске от смерти. Боюсь эти испытания пройти мне не под силу.

Почему нельзя было придумать какой-то тест, как те что сдают школьники на Криосе? Помучался над рядом вопросов, проставил правильные варианты ответов и иди себе домой, жди оглашения списков.

Мои веки тяжелеют, легкие с жадностью поглощают соленый морской воздух. Чувствую легкую невесомость, словно почва плавно утекает из-под усталого тела, возвышая его над землей. Приятное ощущение невесомости. Почва утекает из-под тела… Утекает из-под…

О, нет! Нет, нет, нет! Словно ошпаренная я подпрыгиваю с мягкого настила, тру заспанные глаза и вдруг, под ногами образуется воронка самого большого страха этой ночи – зыбучие пески.

Я стараюсь отойти, сбежать прочь, но ноги мгновенно увязают в теплом песке, проскальзывая в самое жерло жадной воронки. Чем быстрее я двигаюсь, тем быстрее она меня пожирает, и вот, я уже не могу устоять на ногах, падаю на землю и стремительно погрязаю в песке. Нужно прекратить панику! Подумать секундочку и ответ найдется сам по себе. Глубоко вдохнув я оглядываюсь по сторонам: ну хоть бы один крепкий вьюнок свисал, как спасительная соломинка, так нет же! Единственная надежда – сухая коряга, что развалилась неподалеку.

Собрав в себе последние силы, я замахиваюсь и острие моего любимого сагариса врезается точно в сердце старой древесины. Удостоверившись, что оружие плотно сидит в своей жертве, крепко хватаюсь за рукоятку и медленно подтягиваюсь, в надежде ухватиться за корягу двумя руками. Плавные движения помогают немного высвободиться из сыпучей ловушки. Страх заполняет сознание, но я ползу что есть силы к берегу, и только коснувшись пальцами мокрого от прибоя песка позволяю себе испустить истерический хрип. Я жива. Пока ещё жива…

Глоток за глотком воздух возвращает кислород в легкие, я снова могу различать звёзды и управлять телом. Трясина проглотила спасительную колоду, а вместе с ней и моё единственное оружие – любимый сагарис. Ну что ж, придется на рассвете мастерить лук и стрелы, не голодать же остаток дней.

Луна рисует круг на небосводе: скоро рассвет. Стряхнув с себя песок, я осторожно обхожу песчаную западню и ухожу в глушь тропиков. Оставаться днем на берегу небезопасно. Хруст веток под ногами даёт понять, что зеленая тропка лишь обман, под ней по-прежнему песок, слегка покрытый листвой. Горячая волна едва утихнувшего ужаса с новой силой подступает к щекам. Делаю шаг назад и другой, но мои пятки проваливаются в мягкую трясину. Не успев ухватиться за листву, я падаю на увязающую землю. Как же хочется закричать во все горло: «Нет!», или позвать на помощь, но боюсь моя постыдная трусость навлечет ещё большую беду – хищников. Уж лучше быть заживо погребенной, чем сожранной лесной животиной. Я увязаю всё глубже и глубже…

– Солнце встает. Пора и тебе. ― Сквозь сон узнаю голос матери. ― У тебя есть пять минут, не больше. Сестры собираются. Буду ждать тебя на улице.

– Мам… Я единственный ребенок в семье, ― бурчу спросонок.

– Надеюсь эти слова никогда не покинут этих стен, иначе… Мне стыдно за то, кого я воспитала.

Её длинные ресницы похожи на крылышки ангелов. Всегда мечтала и себе такие, но увы, от матери мне досталось только упрямство. Хотя, генетика здесь ни при чем. Очень жаль, ведь мама одна из самых ярких красавиц на острове.

Скрипнув хлипенькой дверцей, она оставляет меня наедине с совестью, что грызет сознание изнутри каждый раз, когда лень берет верх над другими чувствами. Не то чтобы я не любила ритуал Авги, но эти ранние подъемы мне совсем не по