прибыли прямиком из Старой Школы! Хорошие товарищи, но, в сущности, они еще дети, — Некрасов говорил с таким великолепным апломбом, словно самому ему исполнилось уже лет сорок, и он успел поседеть.

— Ну, а ты как, Андрюша?

— Превосходно! Чувствую себя как жеребец-трехлетка. Кровь играет, душа поет, девки пляшут! Орден новый получил… Но это вздор, про себя рассказывай!

В тот вечер мы долго сидели и вспоминали старые денечки. Илья Самохвалов взял гитару и принялся перебирать струны, напевая романс «Вечерний звон». Затихли посторонние звуки. Даже игроки на бильярде перестали стучать шарами. После буйного веселья офицеры решили немного погрустить.

Находясь среди товарищей, я чувствовал некую связь, что незримо объединяла наши сердца и души. Правильно я сделал, что не стал слушать цесаревича и вернулся в родной полк. Здесь мое место, устал я от столицы.

Утром следующего дня, я хоть и чувствовал себя крайне паршиво, отправился к полковнику Оффенбергу. Началась служба. Мне торжественно вручили медаль «За Бухарскiй походъ 1868». И Архип ее получил. Говоря откровенно, она вручалась абсолютно всем, кто принимал участие в той славной кампании.

А еще через день меня вызвали к офицеру Генерального Штаба Дмитрию Николаевичу Шафгаузену-Шёнбергу-Эк-Шауфусу. За то время, что мы не виделись, он успел стать полковником и получил Анну 2-й степени.

— Вы теперь офицер Генерального Штаба, Дмитрий Сергеевич! Я вас поздравляю! — сказал он, пожимая мне руку.

— Благодарю!

Шауфус некоторое время слушал последние столичные новости, касающиеся нового оружия и Академии. Его заинтересовали перспективы применения телефонов в армии, но пока до подобного было далеко. А затем полковник подозвал меня к обитому зеленым сукном столу. Там, в окружении чернильниц, журналов, папок, линеек и карандашей лежала десятиверстная карта Средней Азии.

— Вот оно, наше поле боя, — задумчиво произнес разведчик. — О вас мне писал господин Пашино. Рекомендовал к серьезной работе. Да и сам я склоняюсь к подобному решению, учитывая ваши личные качества и Академию за плечами.

— Слушаю вас Дмитрий Николаевич. Я с радостью послужу на благо России.

— Иного ответа я от вас и не ждал, — он прихлопнул рукой по карте и поднял голову. — Так что, Михаил Сергеевич, готовы ли вы сыграть?

— Сыграть? И в какую игру?

— В Большую Игру! Ее еще называют Войной Теней. Мы с вами примем участие в долгой партии между Россией и Британией.

Люди* — традиционное обращение к нижним чинам.

Конец первой книги.