Петровна мягко шлепает ладонью мужа по голове. – Разговорился. Нашелся Виктор-то. Вот радость. И детки его.

Мохов плачет. Лизонька, как заиндевела, стоит не шевелясь. Военком шарит глазами по комнате – что-то он забыл, или кого-то. Стуликов между тем испарился.

– За это надо выпить, – подводя итог говорит Петрович.

***

Ночь. Дом давно спит. Скрипнет вдруг кровать в комнате Стуликова. Храпит мелодично Аглая Петровна. Мучается любовным жаром и похмельем Сухоруков. Всхлипывает во сне Мохов.

Гостям постелено на полу. В комнате темно, только иногда, когда луна выглядывает из облаков на полу вспыхивает молочный сияющий квадрат окна. Проснувшийся вдруг Сухоруков, дождавшись, когда квадрат в очередной раз погаснет, ползет по направлению к Лизоньке и натыкается на спящего Мохова. Случайно будит его.

– Ты чего, – сонно интересуется Мохов.

– А ничего, – огрызается Сухоруков. – Вы вообще получается брат и сестра.

Сухоруков разочаровано отползает на свое место.

– Лизонька, – тихо стонет Мохов и поворачивается к жене.

А Лизоньки нет. Только смятое одеяло и аккуратно сложенная одежда на спинке стула. В комнате тихо, стучит вдалеке поздняя электричка, ветер перебирает ветки деревьев на крыше.