— Демидова! — сказали гордо. —
Россия, всё-таки, жива!
Зал ей скандировал за смелость,
вставал, оказывая честь,
а мне казалось: ей хотелось
жизнь рассказать свою, как есть.
Чужая тень, весь век — актриса,
вселенной полупроводник,
наедине с небесной высью
она - Земли прекрасный лик!
А те, что хлопать ей не стали,
сидят в рядах подобьем льдин,
но ей достаточно, чтоб в зале
откликнулся хотя б один.
Если ветер звезды не задует...
Юрий Михайлович Агеев
Если ветер звезды не задует,
три волхва добредут до крыльца,
если жизнь мне в отместку дарует
бесполезное злато венца,
так и быть, я взойду на Голгофу,
по ошибке, как было, на крест.
и отметят мою катастрофу
оглушительной руганью с мест.
И за то меня вычеркнут в небыль,
что я не был ни тем, ни другим,
что любил эту землю и небо,
и ушёл, как родился — нагим.
Будет счастлив спасенный Варавва,
успокоится Понтий Пилат,
откричится скандальная слава,
позабудут, кто был виноват.
Но из пепла, столетьями позже,
дайте встать, воскресите, чтоб жил
человеком с обветренной кожей,
с кровью правды в сплетениях жил.
Юность Поэта
Юрий Михайлович Агеев
Андрей Вознесенский,
поэт и художник,
взыскующий странник,
искатель вселенский,
советский подвижник,
Литфонда острожник,
рос, как подорожник,
ничей не изгнанник.
Когда миновало
три времени года,
три цвета,
три четверти
слова и дела,
как до перехода
к проталинам чёрным,
открылась Земля
в одеянии белом.
А он не заметил,
какая природа
рифмуется с мыслью
печальной, бесспорно.
Высоцкий
Юрий Михайлович Агеев
Он шёл туда, куда никто
из вас доселе не совался.
Спаси, Господь, его за то,
что он, хотя-бы, попытался.
Его далёкая звезда
светила сумрачно и грустно.
А вы что делали тогда?
Побьюсь, что праздновали труса.
В миру, который он создал,
увы, не скрыться, не остаться.
Никто ему не помешал
нести свой крест и надорваться.
Остались вы, а он ушёл
навек от этого соседства,
Он выбрал лучшее из зол, —
куда ж ещё от жизни деться?
Как просто в смутные года
сидеть и поджидать погоды...
А жизнь летела в никуда.
Так что ж вы ропщите, уроды?
Победа
Юрий Михайлович Агеев
Ну вот и дожили почти что до лета,
тревоги и дни растеряв на пути,
но вдруг перед нами Жар-птица Победа
взмахнула крылами и в небо летит.
Нет, не было нам ни легко, ни спокойно,
и марши играли под грохот боев.
Ах, если б на этом закончились войны,
и вышел весь спрос на глупцов и врагов!
Мы дышим листвой, а не порохом с гарью,
на наших глазах расцветают сады,
букеты подснежников девушкам дарят,
кладут на могилы погибших цветы.
Салюты и грозы грохочут по свету,
но что-то щемящее рвётся в груди:
а вдруг не последняя эта Победа,
и все наши войны ещё впереди?
Для того, чтоб меньше Русь страдала...
Юрий Михайлович Агеев
Для того, чтоб меньше Русь страдала,
чтобы пелось в рощах соловью,
тяжкий крест Сизифа и Тантала
взваливал я нА спину свою.
Шёл путём, не зная передышки,
на привале сразу падал в сон,
если рифмовал, то не для книжки,
ветру подпевая в унисон.
И когда меня забыли дома,
а чужбина песням не вняла,
загляделся я в небесный омут,
в дальний край, где звёздам нет числа.
Там, где мы, увы, наряд ли будем
со своими догмами нужны,
только звёзды светят нежно людям
в стороне от мира и войны.
Зная, что в плену земного круга
ласки и привета не найду,
и поняв, что нет вернее друга,
выбрал себе нА небе звезду.
Три мои дороги
Юрий Михайлович Агеев
Три мои дороги —
море, высь, земля,
три мои товарища,
посредине я.
Бьётся море в берег,
но ему не верю.
В море можно утонуть,
море — ненадёжный путь.
Всё рождается на небе,
из земли ручьи текут.
Счастье в доме, в тёплом хлебе
и когда тебя поймут.
Мы, увы, не боги,
но всё мочь хотим.
Горные отроги
тянут на Олимп.
Отрываемся от скал,
крылья плавит солнце.
Зря Икар с небес упал,
можно побороться!
На земле не так силён ты, —
хоть кругла, да тяжела! —
подсекают горизонты
зоркость мысли, взмах крыла.
Но когда ни птиц, ни звёзд
и дожди без отдыха, —
обрывается полёт,
не хватает воздуха.
Серым скалам поклонись,
в их пещеры опустись.
Нисхожденье — путь тернистый,
кровь сосёт из крыльев высь.
Облети ты хоть всё небо,
землю пешим обойди —
будешь рад теплу и хлебу,
трём хранителям пути.
Воздух, глина и вода, —
радости и болести.
И от них мы никуда
не уйдём, не скроемся.