колоссальный запас прочности. Замкнув артефакт, оставляю на полу под дверью и мчусь прочь из коридора. Обернувшись на лестнице на артефакт, вижу, как тот уже раскалился и вот-вот взорвется. Любой артефакт может взорваться, особенно если его плетения нарушены. Особенно сильно взрываются боевые артефакты, так как вмещают в себя целую прорву энергии.

Успев подняться до третьего этажа, чувствую толчок земли и грохот взрыва, да такой, что приходится развалится на винтовой лестнице чтобы не покатиться кубарем вниз. За взрывом поднимается пыль, а фоном идет шум обрушения чего-то большого. Дождавшись окончания землетрясения и грохота камня, поднимаюсь и бегу обратно, только… опустившись на этаж ниже, вижу из прохода как этаж упал вниз, завалив тот самый коридор. Дверь с первого взгляда была полностью невредима, чего не скажешь о стенах вокруг нее. Н-да. Хотел выломать дверь, а обрушил целый этаж. Нельзя мне быть строителем, определенно.

Между тем, раздались вопли на гномьем наречие. Вжавшись в стенку, пропускаю мимо себя отряд гномов. Увидев, что здесь случилось, я услышал такие выражения, какие бы наверно и не услышал никогда. Гномы хоть и жадные, но на людях стараются не ругаться, а тут прямо садись и записывай. Жаль только непонятно что сказали, с рунами у меня чуть лучше, чем никак.

Дальнейший план за меня оформил хозяин владений. Тот самолично спустился вниз посмотреть, что произошло. Наорав на охрану, и разослав часть людей наверх, он начал осматривать печать. Упустить такой шанс я не мог чисто физически, а потому, выйдя из невидимости плавно перемещаюсь к паре оставшихся воинов.

Бум, Бум! — раздается чередующийся удар по шлемам и два тельца оседают без чувств на землю.

— Что за… — только и успел обернутся ко мне гном, как я скачком оказываюсь рядом с ним. Выхватив гипно амулет, пинаю коротышку к стене, срываю с его шеи защитный и заставлю всмотрется в мой.

— Слушай мой приказ. Ты хочешь открыть эту дверь, прямо сейчас.

— Я хочу открыть эту дверь… — безропотно повторил гном.

— Выполняй! — убрав амулет, делаю шаг назад. Встряхнувшись, гном явно не соображая, что он делает, приложил руку к двери чем активировал руну. А дальше, я наблюдал как этот бородач резво собирает головоломку.

К несчастью, дело затянулось на минуту, что стало фатальным. Раздавшийся на лестнице шум шагов, и последовавший за ним вопль на гномьем языке. Трое воинов бросились к своему сородичу, активно работающему с дверью.

Выскочив им наперерез, сдергиваю с первой пары шлемы и поочередно вырубаю обоих. Развернувшись, вижу, как третий замахивается секирой. Уклонившись, пропускаю её мимо себя, затем делаю шаг назад от этого взбешённого коротышки размахивающим железом аки берсерк Аариса. Подловив момент, бью по плоской стороне секиры, тем самым уводя её в сторону, а сам сближаюсь с гномом и пробую сорвать с него шлем, как в живот прилетает удар кинжалом. Выхватив свой, перестаю церемониться и вбиваю в щель между шлемом и шеей. Противник готов.

Отшатнувшись, падаю на колено и смотрю на рану. Чертов коротышка. Вот хочешь по-хорошему, никого не убивая, так нет же, все хотят убить тебя самого. Тфу! Открыв сумку с ССП, залпом выпиваю целебное и усиливающее зелья. Рефлекторно потянувшись к амулету невидимости на запястье, чувствую осколки. Посмотрев на него, тихо выругался. Ненавижу гномов! Я говорил, как я их ненавижу? Пожалуй теперь я ненавижу их даже больше эльфов!

Еще через десять секунд, гном таки открывает несчастные ворота и вовремя. На лестнице показались новые лица, прибежавшие на шум боя.

— Харагер’Тан Рун! — прокричал гном, указывая на меня мечом.

— Черт, — вдохнув, резко разворачиваюсь и прыгаю к хозяину владений. Пнув коротышку вперед, сам заскакиваю внутрь и закрываю каменные створки.

Развернувшись к трясущему головой, пытающемуся прийти в себя старому гному, хватаю того за бороду и поднимаю с пола.

— Кто еще сможет войти кроме тебя?

— Мой сын. И любой член моей семьи, — зло рычит он и плюет мне в лицо. — Тебе не уйти, жалкий гхар’кун’таг! — разжав руку, вытираю плевок и бью рукоятью кинжала прямо по лбу затыкая клиента.

— Это мы еще посмотрим, — произношу, осматривая коридор, в котором мы оказались. Он был продолжением того, что перед дверями, но в отличие от того который обрушился, этот был укреплен со всех сторон. А через десять метров вниз уходила прямая лестница. — Эй, гном. Пойдем, расскажешь мне о своей коллекции.

— Иди в бездну…

— Я ведь могу и заставить, — перебиваю, вынимая амулет. Рыкнув что-то нечленораздельное, гном встает на ноги и идет вслед за мной. Этот широкоплечий бородатый представитель подгородного народа, мой единственный шанс выбраться отсюда.

Внизу нас ждали просторный зал с выставленными на постаменты самыми разными артефактами. При первом же взгляде на некоторые из них, я понял, что даже этот гном мне не поможет выбраться отсюда живым.

— Ты покойник, — словно прочитал мои мысли, старик.

— Слушай, у меня всего один вопрос. Куда я попал? Это не похоже на простую коллекцию заурядного коллекционера, — обвожу рукой помещение с реликвиями.

— Ты попал в Тур’Гхар.

— Реликвии древних?

— Именно.

— … — я тихо выпал. Тур’Гхар это одна из легенд гномов. Место, где те хранят под секретом реликвии древнего мира. Его никто не видел кроме гномов, а по слухам из него нет выхода. Это место пытались найти сотнями, если не тысячами лет, но искали в столице, а оно вот где оказывается. У черта на куличиках в «личной коллекции» клана. Зашибись.

— Что? Понял, как сильно ты попал, вор? Тебя не спасет даже моя жизнь. Ради сохранения тайны, мой клан пожертвует мной лишь бы не выпустить тебя!

— Слов нет, одни эмоции, — вздыхаю и убираю оружие. Знаете, это чувство, когда понимаешь, что тебе хана? И уже как-то все становится побоку. Вот я, только что его постиг. И дело не в том, что я быстро сдаюсь, нет. Скажу больше, я не сдался. Но я понимаю, что следующие пол часа скорее всего станут последними в моей жизни.

«Хотя-я-я…» — мысленно тяну, оценивая одну из реликвий. Каменная скрижаль на постаменте с частичным изображением бога гномов и руническими символами под ним. Подойдя ближе, осматриваю диковинку. — А что здесь написано?

— А тебе ли не все равно? Ты ведь покойник.

— Я — любопытный покойник! — важно поправляю, оценивая пришедшую в голову идею. А что? Может сработать. — К тому же, тебе тем более должно быть без разницы, умрешь ведь явно раньше меня.

— Ук’Ру’Гха!

— Злые вы, — бурчу. — И не воспитанные, — добавляю идя вдоль