лица. Он — начальник департамента разработки электронной продукции нового поколения, на голову выше того хлама, которым заполнены нижние этажи Рейтполиса. Конечно же живет за кордоном, на верхнем этаже. А как же по-другому? Ведь только там возможна реализация его идей…

* * *

Двери открыл мужчина.

Сашка не ожидал увидеть другого человека на пороге свой мечты и растерялся.

— Заходи. Чего мнешься? Не передумал?

Голубая рубашка с галстуком, серые брюки, туфли, вычищенные до блеска. Приятная улыбка, сплошная доброжелательность.

— Ты нам подходишь, — заявил он, как только Сашка снова оказался в той же комнате, что и при первом своем визите.

Незнакомец поставил два стула напротив друг друга, на один из которых сел сам, а на другой пригласил сесть Сашку.

— Нам нужны крепкие парни, вроде тебя, — сказал он. — Мы создаем команду испытателей нового сетевого продукта, который перевернет все представления о виртуальном пространстве!

— В смысле?

Мужчина улыбнулся, и его восторженный тон сменился на вкрадчивый тон заговорщика:

— Представь себе, что ты потерял что-то очень ценное и хотел бы это вернуть. Или, наоборот, ты не терял, но очень хочешь найти? Что-то такое, без чего не представляешь своей жизни? Это может быть конкретная вещь, но может быть и нечто нематериальное, на что ты имеешь полное право, но по разным причинам не можешь это себе позволить. Как тебе такая идея?

— Вы создаете виртуальную иллюзию исполнения желаний и хотите, чтобы кто-то на это повелся? — Что такое виртуальный туризм, Сашка знал, но исполнение желаний с туризмом у него как-то раньше не связывалось.

Встречный вопрос вызвал у мужчины короткое замешательство, но он быстро собрался с мыслями.

— В принципе, ты прав. Но согласись, это — прорыв в индустрии развлечений. Встречал ли ты что-то подобное такому квесту?

Сашка много чего встречал. Он бывал практически во всех виртуалках, распространенных на нижних этажах Рейтполиса. Он побывал в некоторых виртуалках верхних этажей, — с помощью Гуляки. Все обычно сводилось к погружению в виртуальное пространство и выполнению задания. Одного задания для всех игроков. Но в словах незнакомца прозвучала необычная идея.

— Вам удалось найти способ интегрироваться в мышление игрока?

Незнакомец сдержанно рассмеялся. Было заметно, что новый потенциальный испытатель вызывал у него интерес.

— А ты парень не промах. Соображаешь, на удивление, быстро. Любишь играть?

— Люблю.

— В таком случае — по рукам! Ты участвуешь в испытании продукта и получаешь за это плату. Взамен обязуешься не разглашать полученную информацию. Согласен?

Часть 1. Потерянный мир. Глава 2

Майя рассказала отцу о возможном местонахождении брата через сутки после того, как тот перестал выходить на связь. У них была специальная связь, сделанная из детского минипорта. Сашка что-то добавил в него, и это что-то значительно расширило покрытие. Сейчас абонент был недоступен.

Они обошли всех знакомых Сашки и десяток ночлежек для нелегалов. В разных местах его видело несколько человек, но никто из них толком не мог сказать, куда парень мог направиться дальше.

Майя плакала, ее отец молчал. Только складка на его лбу все больше углублялась. Большую половину дня он проводил на работе, весь вечер до самой ночи — в поисках сына. На четвертый день поисков он решился обратиться в полицию.

В коридорах полицейского участка толпилось множество людей. Владимир не бывал здесь раньше, поэтому пришлось приложить немало усилий, чтобы разобраться что тут да как. В очереди возле пункта подачи заявлений такие же убитые горем заявители как и он, в подробностях рассказали ему не только об особенностях подачи заявления.

— Четвертый раз регистрирую. За три месяца никто и пальцем не пошевелил, — жаловалась одна из посетительниц.

Ее настрой тут же подхватили еще несколько человек:

— Они ищут в порядке рейтинга. Куда нам. Вчера был сто двадцать третий, сегодня — сто сороковой.

— Есть и поважнее персоны.

— Нелегалам^[3] можно вообще не рыпаться. Их держат в общем списке для годится.

— Все правильно. Вне закона — вне списка.

— Нелегалы тоже люди, — заикнулся было Владимир, но очередь на этот счет имела другое мнение. Видимо, нелегалов в ней не было, а каждый держался за свой рейтинг как за последнюю соломинку.

— Был бы я на месте модераторов, выгнал бы этих бомжей на первые этажи. Не нравится рейтинг? Пожалуйста. Внизу другие законы. Полная свобода. Так нет, по улице не пройти, чтобы не наткнуться на попрошайку.

— Не все виноваты в том, что нелегалы, — снова попытался возразить Владимир, и сразу же пожалел об этом. На него накатилась буря негодования окружающих. После чего пришлось поторопиться, чтобы ввести необходимые данные для поиска и быстрее покинуть полицейский участок.

Его сын тоже был нелегалом. И виновата была в этом его мать. Отказалась прерывать неразрешенную беременность. Думала, что разрешение все равно не выгорит. А с Майкой выгорело. Не надо было торопиться тогда, чтобы не кусать локти сейчас.

* * *

Прошло несколько мучительных дней.

За это время Владимиру удалось встретиться с офицером полиции, на попечении которого числился поиск его сына. Пришлось заплатить немалую сумму, но и она не помогла добиться чего-либо определенного.

Молоденький полицейский виновато развел руками:

— Последний раз видеокамеры зафиксировали его на Сетевой Бирже. Он не ввел номер регистрации, и мы не знаем, каким по счету он был. Мы проверяем все адреса, на это нужно время. Мы проверили морги, но совпадений генетического материала не выявили. Так что ваш сын, вероятно, жив… Если, конечно, не попадет к боевикам, или к пропащим^[4], или в сектор с токсическими продуктами переработки…

Владимир и сам не раз уже подумал, что сын мог попасть не в тот сектор и не к тем людям. Ни для кого не было новостью, что пропащие и людоедством не брезговали. Обманули. Заманили бестолкового.

— Простите, но что же мне делать? Мне теперь сдохнуть оттого, что я виноват в его исчезновении?

В тот же вечер, придя домой, он влил в себя добрую порцию алкоголя, получив желанное забвение. Но утром стало еще хуже. Весь день боль раскалывала голову и не давала сосредоточиться на работе. Привычный раньше шум механизмов фильтровального блока превратился в пытку, и к вечеру Владимир проклинал последними словами и свою работу, и свою жизнь, и всех, кто сделал его жизнь невыносимой.

Дома он достал очередную бутылку, игнорируя просьбы дочери