вновь проявила покорность я.

Я стану самой настоящей волчицей. Никому не позволю загнать себя в клетку! Вывернусь наизнанку, стану другой. Сегодня послушная и милая Эльза умерла. Ее убили, заманив в ловушку, используя доверчивость и первые чувствами к мужчине.

Закончив лечение, мама встала и обняла меня.

— Маленькая моя, — прошептала она мне на ухо. — Спасибо за доверие, девочка моя. Спасибо, что пришла ко мне. Я всегда буду на твоей стороне. Помни это. Мы с твоим братом на твоей стороне! Что бы не случилось, твоя жизнь дня меня бесценна. Она стоит куда дороже, чем все сокровища мира…

— Спасибо, мамочка, — всхлипнув я уткнулась в ее плечо.

Я знала, почему она так расчувствовалась. В высшем свете, в подобной моей ситуации, девушки, потерявшие чистоту, обрывали свою жизнь. А я не стала. Я пришла домой.

В дверь поскреблись и мама разрешила войти. Ириден присоединился к нам, обняв нас, поочередно поцеловав в макушки. Мы с мамой плакали, а брат шептал, что станет нашей защитой и опорой. Просил у меня прощение за то, что не уберег меня. А у меня стоял ком в горле.

Неужели я настолько была слепа, что не поняла, кто в этом мире самый близкий и родной для меня? Зачем я отталкивала маму, обвиняя ее в смерти отца? Почему не верила брату, когда он говорил не связываться с Орго? Почувствовала себя взрослой?! Вот теперь увидела всю свою самостоятельность, чуть не став женой мерзавца!

— Все, детки мои! — произнесла мама, превращаясь обратно в графиню. — Мне нужно еще кое-то сделать. А вы отправляйтесь спать!

Отпустив меня, брат стер пальцами мои слезы и улыбнулся.

— Я приказал наполнить тебе горячую ванну. А платье выкинь за дверь комнаты. Я его сожгу!

— Правильно! Заберешь эту тряпку и мне принеси. В подвал. Там мы его вместе спалим. Ритуально! — согласилась графиня Ранев. — Потом я напишу запрос на твое принятие на учебу. Будет сложно, Эльза, но ты обязана справиться!

— Не сомневайся во мне, мама. Я не подведу тебя больше!

Я была предельно серьезна, произнося слова, превращая их в клятву для самой себя. Более я не совершу ошибку, допустив к себе недостойного мужчину. Не стану верить его словам, не подкрепленными поступками. А учеба… с ней я справлюсь, даже если придется не спать сутками и неделями!

Поднимаясь в комнату вместе с братом, я вспоминала, куда закинула книги по основам целительства. А ведь мама просила меня поступить в академию, продолжая традицию ее рода. Все женщины семьи Кенверской были превосходными целителями, спасавшими жизни сотнями. Они не смотрели на то, кто перед ними — аристократ или простой крестьянин, падшая женщина или прославленный воин. Если помощь требовалась, они ее оказывали всем вокруг. «Не нам судить…» — говорила бабушка, поглаживая меня по голове, когда я заваливала ее своими наивными «почему». Вот и я теперь буду верна семье, принявшей меня обратно, после нескольких лет постоянных ссор и потока несправедливых упреков!

Глава 1

— Я не понимаю, вы тупой или настолько рисковый? — уперев руки в бока, спросила я у мясника, приползшего ко мне со своим аппендицитом в третий раз за неделю.

— Мне больно! — возмутился мужик, скрючившийся на деревянной лавке напротив меня. — Дай таблетку!

— Я в глаз тебе сейчас дам, а не таблетку! Ты в третий раз приходишь за эту неделю. Мы снимаем боль, готовим операционную, а ты убегаешь! Ты мужик вообще или как? Где твоя гордость?! — в такие моменты я забывала о своем положении в обществе, сталкиваясь с непроходимой тупостью некоторых индивидуумов.

— Мне нужно работать. Семью кормить, — набычился мой пациент, требовательно протягивая руку. — Таблетку! Я же тебя поломаю!

— Достал, ей Богу! — взревела я, и собрав силу на кончиках пальцев, толкнула ими его в лоб. Не поняв, что я делаю, он отрубился, потеряв сознание. Буду я еще за ним гоняться! Сдохнет ведь! Тут резать нужно, а не симптомы снимать!

— Бригада! — крикнула я, высунувшись в коридор из своего кабинета.

Два дежуривших в коридоре санитара подошли ко мне. Они осмотрели завалившегося на кушетке тело и переглянулись с понимающими улыбками.

— Мне горячей воды два таза, бинты, мои инструменты и дежурную медсестричку. Сейчас его порежу, пока он не свалил в очередной раз. И свалю из вашего дурдома, — сказала я, скидывая в сумку последние вещи из стола и складывая ручки в деревянный пенал, стоявший рядом с ампулами с чернилами. Кстати, это был подарок от одного из подобных упрямцев, которого я спасла от возможной смерти против его воли.

— Будет сделано, целитель Эльза, — кивнул младший, склонившись в поклоне. — Нам ждать окончания операции? Или позвать вам на замену другого целителя? Вы же сегодня не должны работать.

— Нет. Как закончу, сама позову вас. На этого придурка меня хватит, как и оставшегося у меня свободного времени, — отмахнулась я, скидывая свой серый халат для приемов и надевая чистый, предназначенный для операций.

Их нам зачаровывала настоящая мастерица, настоящий магистр водной стихии. К ним не липла никакая зараза и стирать их не нужно было, только обновлять заклинание раз в полгода. И еще ни разу нам не пришлось платить за подобную дорогую услугу.

Майса не являлась нашей пациенткой. Она была встревоженной матерью, приехавшей с умирающим сынишкой. Того опалило драконьим пламенем, и нам с еще пятью целителями пришлось провести невиданную операцию по выращиванию ему пальцев и восстановлению кожных покровов на половине тела.

В тот раз мы работали без остановки тридцать семь часов, но мальчишка выжил и даже успешно пошел в школу в прошлом году. В благодарность, его мама и стала нашей бесплатной магиней. Иначе у простой больницы на столь дорогие халаты просто не нашлось бы свободных средств. У нас не всегда их хватало даже на лекарства и мы варили все самое необходимое самостоятельно. Неофициально, конечно. А то наше финансирование могли урезать еще больше. Бюрократы!

— О! Опять этот, — фыркнула Парива, заскочив уже в чистой униформе. Поправив тушку мясника, девушка убрала его одежду, закрепив клипсами так, чтобы она нам не мешала. — Поднять я его не смогу, так что работать будем так.

— И не нужно! Не удержим, уроним и он проснется. Опять свалит, да еще и жалобу накатает за жестокое обращение, — фыркнула я.

— А так не напишет? Ты же его сейчас резать будешь без разрешения, — указала она рукой на приготовленные санитарами столы со всем необходимым.

— А так, если вспомнит, то обвинять будет лишь меня. А я, между прочим, еще вчера уволилась. Сам пришел в мой кабинет и потерял сознание от боли. Вот что я скажу в суде, если что. Запомни.

— А