видеть, — Андрей снова дружески хлопнул его по плечу.
— Сразу хочу внести ясность! — спохватился Виктор, подняв вверх указательный палец. — Больше я тут один не останусь!
— Узнаю нашего Витю! — засмеялась Таня. — На первом месте условия!
Через пару часов к ним присоединились еще четверо, благополучно покинувшие темный мир. Когда с приветствиями и объятиями было покончено и гул голосов, обменивающихся впечатлениями, стих, перед всеми стал вопрос — что делать дальше? — Так, давайте определимся, что мы имеем, — рассудительно произнес Кирилл. — Мы вырвали Пану и Ивана из когтей темного и светлого миров, — ответил ему Андрей. — Однако мы ни на шаг не продвинулись вперед. Лишь вернулись к исходной точке и, по-прежнему, не знаем, что делать дальше. — Нужно выбираться отсюда, — заговорила Алина, — иначе темный мир притянет Ивана обратно. И он… должен будет умереть. — Нет! — воскликнула Пана. — Он не может умереть! Почему?! Как я тогда смогу жить! — она схватила Ивана, сидевшего рядом с ней на диване, за руку. Глаза ее наполнились слезами. Забыв, что в комнате, кроме них, находится еще шесть человек, она обратилась к Ивану. В тишине слова ее звучали, как пророчество: — Если ты умрешь, я тоже не смогу жить. Без тебя — это выше моих сил! В последние дни я только и делала, что думала, думала… И поняла одну вещь… я люблю тебя! Наверное, с самой первой нашей встречи я полюбила тебя всем сердцем! Только раньше я этого не осознавала. Поняла в светлом мире. И, знаешь, какая мысль преследовала меня там повсюду? Знаешь, чего я больше всего боялась? Не того, что обречена жить вечно вдали от дома, от друзей, от знакомых. Не того, что мой земной цикл так рано прервется. А того, что рядом не будет тебя! И если ты должен умереть, то я… — она замолчала и посмотрела в окно, через которое в комнату заглядывало солнце! — Господи! — воскликнула она. — Разреши мне отправиться с ним! Разделить его участь! Только не разлучай нас! Если ты не можешь исправить все то зло, которое свершилось не по нашей вине, то хотя бы сравняй нас. Сжалься над нами и не разлучай! — ее голос упал до шепота. Она выпустила руку Ивана и склонила голову на грудь. На подол ее туники безостановочно капали слезы. — Взгляните! — вскричала Татьяна, и голос ее прорезал звенящую тишину. — Их аура! Она становится нормальной! Они видели чудо, которое совершалось прямо сейчас, у них на глазах. Фиолетовая аура Ивана и оранжевая Паны менялись! Зрелище зачаровывало — очень медленно, начиная с головы, с них спадало невидимое покрывало, постепенно открывая взору перламутровое свечение, такое же, как у Андрея, Виктора и Алины. — Пана! Он услышал тебя! — прошептала Татьяна. — Ни молитвы матушки Анастасии, ни наши просьбы не могли заставить его вмешаться. А твое желание добровольно отправиться в темный мир решило все. Если раньше, когда были окрашены в разные цвета, Иван и Пана выглядели, как две противоположности, несовместимые друг с другом, то сейчас, глядя на них, складывалось впечатление, что они являются двумя половинками одного целого. Иван прижал к себе плачущую Пану и едва слышно одной ей прошептал на ухо: — Я тоже люблю тебя. С первой нашей встречи.
Через пару часов к ним присоединились еще четверо, благополучно покинувшие темный мир. Когда с приветствиями и объятиями было покончено и гул голосов, обменивающихся впечатлениями, стих, перед всеми стал вопрос — что делать дальше? — Так, давайте определимся, что мы имеем, — рассудительно произнес Кирилл. — Мы вырвали Пану и Ивана из когтей темного и светлого миров, — ответил ему Андрей. — Однако мы ни на шаг не продвинулись вперед. Лишь вернулись к исходной точке и, по-прежнему, не знаем, что делать дальше. — Нужно выбираться отсюда, — заговорила Алина, — иначе темный мир притянет Ивана обратно. И он… должен будет умереть. — Нет! — воскликнула Пана. — Он не может умереть! Почему?! Как я тогда смогу жить! — она схватила Ивана, сидевшего рядом с ней на диване, за руку. Глаза ее наполнились слезами. Забыв, что в комнате, кроме них, находится еще шесть человек, она обратилась к Ивану. В тишине слова ее звучали, как пророчество: — Если ты умрешь, я тоже не смогу жить. Без тебя — это выше моих сил! В последние дни я только и делала, что думала, думала… И поняла одну вещь… я люблю тебя! Наверное, с самой первой нашей встречи я полюбила тебя всем сердцем! Только раньше я этого не осознавала. Поняла в светлом мире. И, знаешь, какая мысль преследовала меня там повсюду? Знаешь, чего я больше всего боялась? Не того, что обречена жить вечно вдали от дома, от друзей, от знакомых. Не того, что мой земной цикл так рано прервется. А того, что рядом не будет тебя! И если ты должен умереть, то я… — она замолчала и посмотрела в окно, через которое в комнату заглядывало солнце! — Господи! — воскликнула она. — Разреши мне отправиться с ним! Разделить его участь! Только не разлучай нас! Если ты не можешь исправить все то зло, которое свершилось не по нашей вине, то хотя бы сравняй нас. Сжалься над нами и не разлучай! — ее голос упал до шепота. Она выпустила руку Ивана и склонила голову на грудь. На подол ее туники безостановочно капали слезы. — Взгляните! — вскричала Татьяна, и голос ее прорезал звенящую тишину. — Их аура! Она становится нормальной! Они видели чудо, которое совершалось прямо сейчас, у них на глазах. Фиолетовая аура Ивана и оранжевая Паны менялись! Зрелище зачаровывало — очень медленно, начиная с головы, с них спадало невидимое покрывало, постепенно открывая взору перламутровое свечение, такое же, как у Андрея, Виктора и Алины. — Пана! Он услышал тебя! — прошептала Татьяна. — Ни молитвы матушки Анастасии, ни наши просьбы не могли заставить его вмешаться. А твое желание добровольно отправиться в темный мир решило все. Если раньше, когда были окрашены в разные цвета, Иван и Пана выглядели, как две противоположности, несовместимые друг с другом, то сейчас, глядя на них, складывалось впечатление, что они являются двумя половинками одного целого. Иван прижал к себе плачущую Пану и едва слышно одной ей прошептал на ухо: — Я тоже люблю тебя. С первой нашей встречи.