находится в Сарове, а другое — в Дивеевской обители у Елены Ивановны Мотовиловой. Последнее Евангелие (в кожаном переплете) есть то самое, которое отец Серафим носил всегда с собой в сумочке за плечами. Рассматривая его, мы увидели, что в этом переплете собраны были вместе Псалтирь, Евангелие, книги Деяний и Посланий святых апостолов. В Дивееве же хранится малая часть книги Четий-Миней, первой трети, тлевшая при пожаре, случившемся при кончине старца Серафима.
Из этого перечня вещей, оставшихся после старца Серафима, видно, что большая часть из них приобретена Дивеевской общиной. Затем, после смерти отца Серафима, за исключением немногих нераспечатанных писем, ничего не осталось.
Из других источников постепенно открывались сведения о прочих достопамятных вещах, связанных с именем преподобного. Например, у инока Саровской пустыни Киприана была шапочка из черной крашенины, которую святой носил на голове своей. Получив ее по смерти старца, отец Киприан стал надевать ее на больную свою голову, и «всякий раз боль проходила», — писал он.
Ко дню открытия мощей преподобного отца Серафима в «Московских церковных ведомостях» (№ 2 за 1903 г.) появилась статья Л. Денисова, автора Жития преподобного Серафима, где он пишет подробно о вещах, оставшихся в разных местах. После он же дополнил ее в Житии. Берем оттуда наиболее важное.
В Сарове над могилой отца Серафима была устроена в 1861 году часовня. Об этом позаботился игумен Саровский Рафаил. Это был незаурядный человек и настоятель. Сын вятского артиллерийского чиновника, в миру Николай Иванович Трухин, он по окончании военного образования, на двадцать третьем году жизни, удалился в Афонский Пантелеймонов монастырь, где и проходил свое первоначальное монашество. Потом, по глубокому почитанию имени преподобного Серафима, поступил в Саровскую пустынь. И здесь 31 декабря 1889 года назначен был настоятелем. Тотчас же он предался попечению об увековечении памяти отца Серафима. И за четыре с половиной года своего управления отец Рафаил успел выстроить указанную часовню; потом восстановил обе пустыньки преподобного Серафима по прежним образцам, перенесенным в Дивеево. При этом оказалось, что под полом «дальней пустыньки» сохранилась в неприкосновенности кирпичная клеть, в которую отец Серафим удалялся от посетителей на молитву, где хранил овощи и укрывался иногда от летнего зноя. Отцом же Рафаилом были построены часовни: над целебным источником батюшки, над местом камня, на коем молился тысячу ночей отец Серафим; над пнем дерева, на который он вешал при молитвах этих икону Святой Троицы. Он же особенно усердно старался собирать и записывать сказания о чудесах и исцелениях отца Серафима, приготовляя таким образом все к грядущему прославлению святого старца. 20 июля 1864 года отец Рафаил был назначен начальником Русской Духовной Миссии в Иерусалиме, с возведением в сан архимандрита.
Келья, в которой скончался преподобный Серафим, вошла в храм Пресвятой Троицы, заложенный в 1867 году и освященный при канонизации святого в 1903 году. В этой келье, в бронзовых витринах хранятся: мантия преподобного Серафима и его черная суконная шапочка, железный крест, носимый на шее, волосы отца Серафима, кожаные четки-лестовки, Евангелие, читанное им пред кончиною, часть камня, на коем он молился тысячу ночей, скамейка, сделанная его руками; сохранилась в неприкосновенности стенка кафельной печи с лежанкой.
Недалеко от часовни над источником хранилась и пещерка в береговом скате над рекой Саровкой. Там отец Серафим уединялся для молитвы.
Хранятся несколько картин — изображений из жизни его: явление Богоматери в 1831 году, моление на камне, кормление медведя, кончина старца и др. Есть еще несколько портретов и в Сарове, и в других местах России — большею частью копии с указанных выше, а некоторые и самостоятельного происхождения от неизвестных художников.
В архивах монастыря хранился, как мы видели при описании удаления отца Серафима в пустыньку, и билет, выданный ему в 1794 году, 20 ноября, за подписью нового игумена отца Исаии.
Из вещей, находящихся в Дивееве, кроме перечисленных в летописи Чичагова, еще хранятся: черная суконная мягкая камилавка, холщовая епитрахиль и поручи, деревянные четки, изгрызенные бесноватыми, бахилы (род кожаных сапог, в виде чулок), лапти из лыка, три иконы: Спасителя, Богоматери и Иоанна Предтечи, подаренные преподобным Серафимом Дивеевской общине, когда она еще не была открыта официально, и обрубок из кельи его.
В Понетаевском монастыре хранятся следующие вещи: медный крест, найденный Саровским иеромонахом Анастасием при раскопке «дальней пустыньки», несколько частиц камня, на котором молился отец Серафим, часть дерева от пустыньки, три восковых свечи из его кельи, части мантии, волосы, часть рубашки и два полотенца.
В Москве, в домовой церкви великого князя Сергея Александровича, хранилась мантия преподобного. Несомненно, мантий было несколько: одни отдавались преподобным, другие брались из рухальной монастырской или приносились в дар ему. Эта мантия во время прославления отца Серафима была выставляема для поклонения в Успенском Московском соборе в Кремле.
Наконец, подобает упомянуть о портрете — иконе преподобного Серафима, написанной на паперти Успенской деревянной церкви Гефсиманского скита, близ Сергиевой Лавры, на полотне, во весь рост натуральной величины его: 2 аршина 7 и три четверти вершка. Этот портрет, по преданию, был подарен сюда наместником Лавры, архимандритом Антонием, почитателем святого старца и духовником приснопоминаемого митрополита Московского Филарета, в 1844 году, после основания скита. Это — знаменательный дар, показывающий, что отца Серафима тогда уже почитали угодником Божиим; и притом такие лица, как сам Филарет, тоже великий сокровенный подвижник и очень строгий судья религиозных дел. На этой иконе угодник Божий изображен одетым в полушубок, с полумантией поверх него, с монашеской камилавкой на голове и в кожаных бахилах. Фигура его согбенная; правою рукою он опирается на суковатую палку, а в левой руке держит четки-лестовку. Здесь же хранится и мантия преподобного Серафима из обыкновенной материи, длиною около 2 аршин, переданная сюда тем же наместником архимандритом Антонием.
Приведем здесь и рассказ об одном памятном событии и, может быть, сохранившемся предмете от отца Серафима. В один из летних жарких дней к Сарову из Мурома, по глухой лесной дороге, шли два инока, еще молодые. Это были — отец Серафим, тогда еще послушник Прохор, и муромский подвижник Антоний. Дошли они до местечка «Крыжева сечь», или «Мокрое», и остановились отдохнуть.