кому-то? – от волнения дыхание сбилось.

   Абигор отрицательно покачал головой.

   – И не буду. Если хочешь, уходи, – уверенно сказал он. – Я чувствую, что вреда от этого никому не будет. Тебе не было места в Раю, Беата: слишком много ненависти и гордыни. Только в Аду ты тоже никогда не станешь своей. А Земля… шанс начать с чистого листа.

   – Думаете? – закусила губу Беата. – Что, если из-за меня найдут и Никса?

   Она неуверенно тронула пояс платья, накручивая его на палец.

   – У будущего много вариантов, но можно попробовать. Если ты действительно этого хочешь, – пожал плечами Абигор. – Ты же видела, как все произошло? Никса ранили смертельно, но в нем было слишком много адской энергии, чтобы просто умереть.

   – У меня было видение, как затянулась рана, – Беата нахмурилась.

   «К чему это он?» – мелькнуло в голове.

   – Но это, считай, последний всплеск энергии. Демонических сил у него уже не будет. Придется жить, как обычным смертным. Ну, или оставайся, – с легкой улыбкой бросил он. – Мне ты особо не мешаешь.

   Абигор подошел к старому, давно умершему дереву. С черной, будто обугленной, ветки спустился питон. Он скользнул на плечи хозяина, уютно устраиваясь там.

   Беата опасливо оглянулась по сторонам прежде, чем тихо заговорить:

   – Если я уйду, Люцифер все равно узнает, а Вы…

   – А я ничего не знал, и мы ни о чем не говорили, – Абигор расслабленно почесал питона под мордочкой. – Если ты правда любишь Никса, то стоять на пути у судьбы – как-то глупо.

   – Люблю, – кивнув, прошептала Беата. – Только сейчас понимаю.

   Она скрылась во вспышке перемещения. Глядя вслед, Абигор слегка улыбнулся. Все-таки его наставничество не прошло даром, и он тихо сказал:

   – И Брион тебе больше не является.

Глава 50

   Время от Мабона до Самайна летело незаметно. Листья постепенно золотились, за окном становилось еще туманнее и холоднее, а в доме – теплее. И дело было не только в банальном отоплении, но и в камине, который Марбас взял в привычку разжигать по вечерам.

   Он все больше времени проводил на Земле, отправляясь в Ад лишь по делам. Правда, иногда возвращался с чем-то хмуро-ироничным вроде: «Люцифер сказал, что если еще раз не приду по первому зову, то он устроит, чтобы я горел на работе. В прямом смысле».

   В один из вечеров Тереза бесшумно подошла к Марбасу сзади. Он замер возле камина, глядя в огонь. Она обняла со спины, прижимаясь щекой к плечу.

   – Скучаешь по Аду? – прошептала Тереза так тихо, словно с надеждой, что Марбас не услышит.

   – С чего ты взяла? – он удивленно повернул голову.

   – Ну, твоя обычная жизнь – это души, ритуалы, шабаши…

   Тереза неловко отстранилась. А он развернулся к ней, взяв за руки. Большие горячие ладони слегка сжали, придавая немножко уверенности. Глядя в глаза, Марбас отрезал:

   – Моя жизнь – это одна жутко недоверчивая ведьма.

   Он взял лицо Терезы в свои ладони, после чего запечатлел на ее губах поцелуй. После еще один – в самый уголок. Легкое касание к щеке, подбородку, ниже… Тереза сладко выдохнула, обняв Марбаса за шею. По телу пробежала легкая слабость, как от вина. Ресницы задрожали, опускаясь.

   – Докажешь? – по губам скользнула хитрая улыбка.

   Дразня, Тереза прижалась чуть ближе. Марбас слегка прикусил ее нижнюю губу, словно в наказание за невеселые мысли.

   – Докажу, – с азартом выдохнул он. – На этот Самайн – никаких адских дел.

   – Но это же один из главных праздников! Собрание всех демонов и сильных ведьм! Разве нам можно его пропустить? – Тереза удивленно распахнула глаза.

   – Я разберусь. А мы проведем вместе весь вечер… и всю ночь, – с хитрой улыбкой Марбас поцеловал в шею.

   К вечеру Самайна Тереза готовилась почти вслепую. Ведь выпытать, куда они поедут, так и не удалось. В итоге, она надела подчеркнувшее фигуру платье до колена. Оттенок красного вина приятно подчеркнул бледность кожи. Темные волосы крупными локонами рассыпались по плечам, а в ложбинку между ключиц лег кулон-сигил.

   Деликатный стук о дверной косяк заставил обернуться. Остановившись в проеме, Марбас окинул пристальным взглядом. Он так внимательно прошелся по каждому изгибу фигуры, что кровь сразу побежала по венам быстрее, горячее.

   – Пойдем? – тон напомнил мурлыканье.

   – За тобой – хоть в Ад, – улыбнулась Тереза.

   Правда, в итоге, они приехали в номер-люкс. Роскошный, оформленный в викторианском стиле, он сразу заставил глаза озариться восторгом. Мебель с резными спинками, бархатные портьеры, благородное бордо обоев, огромная кровать под тяжелым балдахином – показалось, что переместились в позапрошлый век. Эффект подчеркнули светильники на стенах, выполненные в виде свечей. Лампочки в форме огоньков наполнили номер мягким светом.

   Ужин подали в номер. Шикарные блюда сменились не менее изысканным вином. Тереза замерла в кресле, покачивая бокалом в руке.

   – Больше не боишься опьянеть со мной? – Марбас слегка наклонил голову набок.

   – Я же теперь ведьма. Сильная, обученная самим великим губернатором Ада и…

   – Против меня ты точно ничего не сделаешь, – фыркнул он.

   – Проверим? – Тереза с азартом подалась вперед.

   – Испугаешься, – хитро прищурился Марбас.

   Он пригубил вино с деланным равнодушием. Только чертовщинка в золотисто-карих глазах выдала интерес.

   – Нет, – Тереза решительно мотнула головой и наставила указательный палец на Марбаса. – И не вздумай меня жалеть, ясно? Я – уже не хрупкая смертная, которая дрожит от любого неосторожного движения.

   – О да, Тереза, – он нагло улыбнулся, – со мной ты обычно дрожишь от наслаждения, когда в постели умоляешь меня…

   Смущение взяло верх, и Тереза не дала ему закончить. Взмах руки, короткое заклятье – и бокал вырвался из руки Марбаса, взлетая в воздух. Темно-красное вино плеснулось через край прямиком на рубашку. На белой ткани осталось выразительное пятно.

   – Так, значит? – приглушенным рокочущим тоном выдохнул Марбас.

   Он медленно, как готовящийся к броску хищник, поднялся с кресла. Глаза сверкнули так грозно, что Тереза напрочь забыла про магию. Бокал упал на пол. Правда, никто уже не обратил внимания ни на звон стекла, ни на разлетевшиеся осколки.

   Тереза вскочила на ноги. Она отступила за кресло, и пальцы лихорадочно стиснули спинку.

   – Боишься, смертная? – глаза Марбаса затлели золотым огнем.

   – Не дождешься! – выпалила Тереза.

   Она быстро выдала заклятье иллюзий. На