одному из них его поближе путем отпечатывания оного на лбу. Второй видимо очень обиделся, что перстень рода Saval’Vaomatuaотпечатался только у одного из них, и схватив двумя руками мою руку потянул на себя. Не став его разочаровывать, левой рукой отпечатываю на его лбу знак рода Avetaavale.
Пока я награждал двух, по-видимому, стражников отличиями родов, к ним подоспела подмога. В итоге, мне пришлось еще пару раз обозначить притязания двух родов на некоторых людей. Пока в один момент, в меня не врезаются какие-то странные стрелки на веревках, по которым проходят молнии и наступает темнота.
В себя пришел рывком. Раз и сознание включилось. Сразу открывать глаза не стал, решил пока с помощью чувств попытаться определить где нахожусь. Первое, что определил это то, что пахло отвратительно, причем пахло еще и испражнениями рядом со мной. Также слышались голоса метрах в двух от меня. А еще я лежал на чем-то твердом и холодном, умаю скорей всего на полу. Сделав выводы, решил все же, что зря я стражников стал бить, они- то не причем были. Дальше лежать смысла не было, и я решил встать, н удивление получилось с первого раза, головокружения не было, но вот тело болело в разных местах. «Били» — мелькнула мысль. Ну, это следовало ожидать, скорей всего товарищи тех стражников отыгрывались на бессознательном мне. А может и сами пострадавшие отыгрались. Ладно, все это ерунда, сейчас надо понять, как выбираться из этой тюрьмы. А то, что это она, я ни мгновения не сомневался. Как только поднялся, то на меня сразу же обратили внимание. — О, смотрите, наша Соня проснулась! — ухмыльнулся один из людей, что сидел за столом и держал какие-то бумажки в руках. Мне сразу же подумалось, что назвали меня так не спроста. — Гвоздь, думаешь Соня? Может она у нас Мальвиной будет? — улыбнулся сидящий напротив, ощерив при этом золотые зубы. — Ну, пусть будет Мальвиной, мне не принципиально. — ответил первый, и уже обращаясь ко мне произнес — слышь, Мальвина, считай тебе сегодня повезло, мы будем с тобой нежными. После этих слов все за ухмылялись. Дело принимает дурной оборот. Тут их пятнадцать человек. Я один. В драке просто завалят толпой, не отобьюсь. Если только воспользоваться силой, но на много меня не хватит, только на остановку. С другой стороны, и этого будет достаточно. Пока я думал, человек пять потихоньку приближались ко мне. — Нас тут одни люди попросили, научить вежливости тебя. Ты не бойся, больно не будет. Почти. — разорялся «первый». Все пора. Делаю небольшое движение рукой, и усилием воли растягиваю заклинание на комнату. Шедшие ко мне замирают, только вздымается грудь, показывая, что они дышат. Их удивление видно только если, присмотреться к глазам, там расширяется зрачок. — Раз вы не захотели мира, то значит по праву сильного, мне придется от вас избавиться. — с этими словами, я лезу за шиворот и достаю кулон в виде листа, тяну за стебель и вот уже у меня в руке небольшой ножик. Дальше я обхожу каждого из людей, и делаю ему небольшой надрез на запястье. Ну, а что, их тут пятнадцать человек, с каждого по чуть-чуть так глядишь и на пентаграмму наберу. Не пилить же мне шею одному таким маленьким ножичком? И тут я замечаю, как их зрачки еще больше увеличиваются. — Я что это в слух сказал? — вопрошаю я в пространство. — А, ну и ладно. Так, что у нас там дальше? Ах да, пентаграмма. Эх, и ведь придется чертить. Оторвав от одного из людей рукав его рубахи, я обмакнул край рукава в натекшую лужу крови и принялся за черчение пресловутой пентаграммы. Провозился минут двадцать, еще минут десять потом сверял, правильно ли я все начертил. Все это время «статуи» следили за моими манипуляциями. Потом мне еще пришлось двигать «статуи» на определенные места в пентаграмме. А иначе ни как. И вот когда все было готово я произнес фразу ключ. В центре пентаграммы закрутился небольшой ураган дыма, чуть полыхнуло алыми всполохами силы и вот передо мной стоит мой давний знакомый. — А-а-а-а! Творец, где ж я так нагрешил? — поднял он голову и прокричал все это в потолок. Говорил он естественно все это на своем языке. — Не понимаю, о чем ты? — удивился я. Проводник махнул рукой. — Чего тебе? — задал он в конце концов вопрос. — Можешь меня перенести из здания? — Куда? — Не знаю, можно просто из здания. — Оплата! — А вот ими. — обвожу рукой комнату. — Не пойдет. — Почему? — Сколько раз тебе говорить, мы не питаемся душами. — Почему? — А-а-а-а! Творец, помоги. — Это противоречит мирозданию. — Но ведь в книгах сказано, что вы принимаете жертвоприношения. — Это другое. — Какое другое? — Сколько раз говорить, мы принимаем жизненную силу. Но не душу. — Но ведь душу берете? — Но не едим. — Почему? — Р-р-р-р-р! И тут очень сильно повеяло человеческими испражнениями со всех сторон и буквально через пару секунд открылась дверь в нашу камеру, тем самым нарушив печать.
За несколько минут до начала событий.
— Михалыч, ну че там? — подошел капитан к дежурному окну. — Пробили нашего буйного? — Пробиваем. — А куда хоть запихнули? — Да к отморозкам засунули, попросили проучить. Кирюхин с Денисовым, в медпункт поехали, у них от его ударов на лбу знаки отпечатались, от его ударов. В общем злы на него, вот и попросили подсобить. — Не переусердствовали бы вы. Мало ли, что за птыц. — Да не, мы его пальчики сразу проверили по «мажорам» и одаренным. И тут разговор прервал вылетевший в коридор младлей. — Товарищ капитан, Сергей Алексеевич! Есть совпадение! — Егоров, каке совпадение? — Я пробил нашего буйного. Его лет десять назад разыскивали, он сбежал из какого-то военного лагеря для одаренных. В архиве сохранились данные, а в новой базе данных нет. — Подожди, одаренный? Твою ма-а-ать! За мной! И капитан сорвался с места и побежал в направлении «обезьянника». Уже метров за пять, он почувствовал запах свежего дерьма и в прямом и фигуральном смысле. А после того, как открыв дверь в камеру, говном завоняло еще сильней. Взгляду предстала сюрреалистичная картина, в центре комнаты стоял парень и смотрел на затухающие красные всполохи, при этом стоял он в центре какой-то фигуры, на концах которой стояли заключенные в неестественных позах, но отмирающие с каждой секундой. Прошло буквально десять секунд, после чего заключенные с воем бросились из камеры, буквально сметя капитана, при этом из их штанов вываливалось серое вещество.
Спустя час. В кабинете капитана
Глава 2
В себя пришел рывком. Раз и сознание включилось. Сразу открывать глаза не стал, решил пока с помощью чувств попытаться определить где нахожусь. Первое, что определил это то, что пахло отвратительно, причем пахло еще и испражнениями рядом со мной. Также слышались голоса метрах в двух от меня. А еще я лежал на чем-то твердом и холодном, умаю скорей всего на полу. Сделав выводы, решил все же, что зря я стражников стал бить, они- то не причем были. Дальше лежать смысла не было, и я решил встать, н удивление получилось с первого раза, головокружения не было, но вот тело болело в разных местах. «Били» — мелькнула мысль. Ну, это следовало ожидать, скорей всего товарищи тех стражников отыгрывались на бессознательном мне. А может и сами пострадавшие отыгрались. Ладно, все это ерунда, сейчас надо понять, как выбираться из этой тюрьмы. А то, что это она, я ни мгновения не сомневался. Как только поднялся, то на меня сразу же обратили внимание. — О, смотрите, наша Соня проснулась! — ухмыльнулся один из людей, что сидел за столом и держал какие-то бумажки в руках. Мне сразу же подумалось, что назвали меня так не спроста. — Гвоздь, думаешь Соня? Может она у нас Мальвиной будет? — улыбнулся сидящий напротив, ощерив при этом золотые зубы. — Ну, пусть будет Мальвиной, мне не принципиально. — ответил первый, и уже обращаясь ко мне произнес — слышь, Мальвина, считай тебе сегодня повезло, мы будем с тобой нежными. После этих слов все за ухмылялись. Дело принимает дурной оборот. Тут их пятнадцать человек. Я один. В драке просто завалят толпой, не отобьюсь. Если только воспользоваться силой, но на много меня не хватит, только на остановку. С другой стороны, и этого будет достаточно. Пока я думал, человек пять потихоньку приближались ко мне. — Нас тут одни люди попросили, научить вежливости тебя. Ты не бойся, больно не будет. Почти. — разорялся «первый». Все пора. Делаю небольшое движение рукой, и усилием воли растягиваю заклинание на комнату. Шедшие ко мне замирают, только вздымается грудь, показывая, что они дышат. Их удивление видно только если, присмотреться к глазам, там расширяется зрачок. — Раз вы не захотели мира, то значит по праву сильного, мне придется от вас избавиться. — с этими словами, я лезу за шиворот и достаю кулон в виде листа, тяну за стебель и вот уже у меня в руке небольшой ножик. Дальше я обхожу каждого из людей, и делаю ему небольшой надрез на запястье. Ну, а что, их тут пятнадцать человек, с каждого по чуть-чуть так глядишь и на пентаграмму наберу. Не пилить же мне шею одному таким маленьким ножичком? И тут я замечаю, как их зрачки еще больше увеличиваются. — Я что это в слух сказал? — вопрошаю я в пространство. — А, ну и ладно. Так, что у нас там дальше? Ах да, пентаграмма. Эх, и ведь придется чертить. Оторвав от одного из людей рукав его рубахи, я обмакнул край рукава в натекшую лужу крови и принялся за черчение пресловутой пентаграммы. Провозился минут двадцать, еще минут десять потом сверял, правильно ли я все начертил. Все это время «статуи» следили за моими манипуляциями. Потом мне еще пришлось двигать «статуи» на определенные места в пентаграмме. А иначе ни как. И вот когда все было готово я произнес фразу ключ. В центре пентаграммы закрутился небольшой ураган дыма, чуть полыхнуло алыми всполохами силы и вот передо мной стоит мой давний знакомый. — А-а-а-а! Творец, где ж я так нагрешил? — поднял он голову и прокричал все это в потолок. Говорил он естественно все это на своем языке. — Не понимаю, о чем ты? — удивился я. Проводник махнул рукой. — Чего тебе? — задал он в конце концов вопрос. — Можешь меня перенести из здания? — Куда? — Не знаю, можно просто из здания. — Оплата! — А вот ими. — обвожу рукой комнату. — Не пойдет. — Почему? — Сколько раз тебе говорить, мы не питаемся душами. — Почему? — А-а-а-а! Творец, помоги. — Это противоречит мирозданию. — Но ведь в книгах сказано, что вы принимаете жертвоприношения. — Это другое. — Какое другое? — Сколько раз говорить, мы принимаем жизненную силу. Но не душу. — Но ведь душу берете? — Но не едим. — Почему? — Р-р-р-р-р! И тут очень сильно повеяло человеческими испражнениями со всех сторон и буквально через пару секунд открылась дверь в нашу камеру, тем самым нарушив печать.
Отступление 1
За несколько минут до начала событий.
— Михалыч, ну че там? — подошел капитан к дежурному окну. — Пробили нашего буйного? — Пробиваем. — А куда хоть запихнули? — Да к отморозкам засунули, попросили проучить. Кирюхин с Денисовым, в медпункт поехали, у них от его ударов на лбу знаки отпечатались, от его ударов. В общем злы на него, вот и попросили подсобить. — Не переусердствовали бы вы. Мало ли, что за птыц. — Да не, мы его пальчики сразу проверили по «мажорам» и одаренным. И тут разговор прервал вылетевший в коридор младлей. — Товарищ капитан, Сергей Алексеевич! Есть совпадение! — Егоров, каке совпадение? — Я пробил нашего буйного. Его лет десять назад разыскивали, он сбежал из какого-то военного лагеря для одаренных. В архиве сохранились данные, а в новой базе данных нет. — Подожди, одаренный? Твою ма-а-ать! За мной! И капитан сорвался с места и побежал в направлении «обезьянника». Уже метров за пять, он почувствовал запах свежего дерьма и в прямом и фигуральном смысле. А после того, как открыв дверь в камеру, говном завоняло еще сильней. Взгляду предстала сюрреалистичная картина, в центре комнаты стоял парень и смотрел на затухающие красные всполохи, при этом стоял он в центре какой-то фигуры, на концах которой стояли заключенные в неестественных позах, но отмирающие с каждой секундой. Прошло буквально десять секунд, после чего заключенные с воем бросились из камеры, буквально сметя капитана, при этом из их штанов вываливалось серое вещество.
* * *
Спустя час. В кабинете капитана