боялись. Юноши говорили друг другу: зачем мне такая жена? Я не смогу ничего утаить от неё, вся моя жизнь будет перед ней как на ладони, у меня не будет совсем никаких тайн, ничего только моего. Не довольно ли того, что моя душа распахнута настежь пред Богом? Так и вышло, что я жила старой девой, обо мне вспоминали лишь тогда, когда совершалось преступление. Мне уже было за сорок, когда в моей жизни внезапно появился Марк Хадсон. Он задержался в Сент-Мери-Мид на три дня, но за это время между нами вспыхнуло то, что называют божественным светом. Через месяц мы поженились. Я нравилась ему именно такой, «ненормальной», как говорили за моей спиной. Он ценил мой ум и мог часами говорить со мной на разные темы. Мы обсуждали события, о которых писали газеты, Марк делился со мной своими проблемами и иногда спрашивал совета. Но, мистер Холмс, вы ведь понимаете, жизнь замужней женщины — совсем не то же самое, что жизнь девицы. Я уже не могла позволить себе… Собственно, я пообещала, что стану правильной, хорошей женой и забуду все эти глупости. Я стала ею, но вскоре Господь забрал у меня Марка. Несколько лет я держалась…

— А теперь Джудит Трефьюсис пробудила воспоминания? — спросил Холмс, когда пауза затянулась.

— Да. Я поняла, что не смогу оставаться в стороне, когда дело касается подруги моего детства, это свыше человеческих сил. Я и так долго противостояла искушению в вашем лице, дорогой мой мистер Холмс. Теперь я сдаюсь. Мне невероятно интересно, что происходит в этом Ситтафорде.

— Происходит? — переспросил Холмс. — Не произошло?

— Именно так, — кивнула миссис Хадсон. — Понимаете, Джудит ведь кое-что рассказала мне до того, как я привела её к вам. И она заявила, представьте себе, что капитан Тревеллиан считался наиболее вероятным преемником премьер-министра! Кем считался, интересно? Я ничего не слышала о нём, и доктор Уотсон, кажется, тоже — он листал справочник «Кто есть кто в Британии» ближе к концу алфавита. Я плохо представляю себе этот Ситтафорд, но если он хоть немного похож на мою деревню, то раздувать из мухи слона там — обычное дело. Вы знаете, мистер Холмс, в Сент-Мери-Мид был такой себе мистер Фрисби, когда-то он работал в конюшнях некоей титулованной особы, выставлявшей лошадей на скачки. Так наши деревенские кумушки были уверены, что он был одним из лучших жокеев Британии, и дома у него целая коллекция призов. Однажды из-за этих слухов к нему в дом залезли воры, но, конечно, ничего не обнаружили.

— Хм, — задумчиво сказал Холмс, — да, вы правы, это… небезынтересно. Думаете, капитана Тревеллиана мог убить кто-то, решивший, что он имеет значительный вес? Версия, откровенно говоря, несколько виснет в воздухе, но если перефразировать, получается, что преступление могли совершить, руководствуясь ложной информацией. Ведь в такого рода деревнях основной источник информации — сплетни.

— Именно так. Все знают, что капитан Тревеллиан — важный человек, что он постоянно ссорится с племянником и что этот племянник собирается жениться на Эмили Трефьюсис. А что происходит на самом деле? Кто такой этот капитан Тревеллиан?

— Давайте посмотрим в справочник? — предложил Холмс, поднимаясь из кресла.

Справочник ответа не дал. Никаких Тревеллианов там не содержалось.

— Когда-то я имел дело с неким Тревеллианом, — рассуждал Холмс, листая другую книгу — об офицерах королевской армии. — Он, помнится, был врачом-психиатром… А, вот, нашёл и моряка! Джозеф Тревеллиан, капитан флота Её Величества в отставке. Информации очень мало. Родился, учился, служил в Индии. Вышел в отставку, купил дом в Ситтафорде, Дартмур, Девоншир, где и проживает по сей день. Не женат, детей нет, — Он пролистал книгу назад. — Да, вот и наш полковник Фредерик Росс. Они служили с Тревеллианом вместе, однако в отставку Росс вышел позже. Интересно, в каком чине он был, когда Тревеллиан оставил службу?

— Согласна, очень интересно. Несколько необычно, что полковника Росса считают менее важным человеком, чем капитана. Кстати, это может быть и мотивом для убийства, но в маленьких деревнях практически у каждого есть мотив для убийства любого из соседей, так что я бы не… Ох, простите, мистер Холмс, я, кажется, мешаю вам работать.

— Нет-нет, миссис Хадсон, — немного рассеянно ответил Холмс, закрывая книгу и ставя на место, — совершенно не мешаете. На начальном этапе расследования я предпочитаю не строить версий о личности убийцы, а просто восстанавливать картину произошедшего. Чтобы восстановить картину в данном случае, надо ехать в Ситтафорд, так что я пока собираю факты, только и всего. Ваши рассуждения мне не мешают. Я так понимаю, вы хотите поехать с нами?

— Откровенно говоря, очень. Если, конечно, вы не против присутствия постороннего человека.

— Знаете, миссис Хадсон, было время, когда я отчаянно протестовал. Даже когда меня просила о помощи полиция, я требовал, чтобы все они убрались с места преступления и не мешали мне разбираться самому. Но потом я понял, что неправ. Люди — это такие же улики, как вещи. Они могут многое рассказать о преступлении, даже если не были ему свидетелями. Ведь у них есть своё мнение о происходящем, и хотя оно может быть — и обычно бывает! — далеко от истины, оно создаёт некую статистическую величину. Если так считает обычный человек, так могут считать многие, и преступник может учитывать, что его поступки будут трактоваться именно так. Кроме того, мне просто легче работается, когда я общаюсь с кем-то, я с удивлением выяснил это, познакомившись с доктором Уотсоном. Если мне помогает один человек, возможно, двое не помешают?

Миссис Хадсон улыбнулась.

— Вы почему-то умолчали ещё об одной причине, мистер Холмс — о Джудит.

— И не только о Джудит, — Холмс ответил ей мягкой улыбкой. — Не только миссис Трефьюсис будет спокойнее и более склонна к сотрудничеству оттого, что рядом её старая подруга. При вас и другие свидетели будут вести себя намного более расслабленно, чем при сыщике. Бьюсь об заклад, вы неоднократно использовали в своих расследованиях образ наивной женщины, которой всего-то и хочется нового материала для сплетен.

— Не стану спорить, мистер Холмс, — рассмеялась миссис Хадсон. — В таком случае, я, с вашего позволения, пойду собираться.

Она ушла к себе, а Холмс набил трубку и закурил, думая, как забавно, наверное, выглядит со стороны его команда. Доктор, ничего не смыслящий в полицейском деле, стайка мальчишек-оборванцев, лондонские нищие, теперь ещё вдова-домовладелица… Миссис Хадсон упомянула богиню — но Холмс не верил в богинь. Они не в состоянии навести порядок в мире, лишь вчера сойдя с небес — они ведь не разбираются, как здесь