хорошо было беседовать, он высказывал любопытные суждения и говорил с ней как с товарищем, а не с глупой женщиной. Но его не стало, и она снова одна, продолжает вести добропорядочный образ жизни, словно всего, что она пережила в Сент-Мэри-Мид, не было. А на втором этаже её собственного дома живёт искушение и каждый день мучает её.

Шуршит юбка, ложатся под ноги ступени, одна за другой. Сейчас они с Джудит войдут в гостиную, и Джейн должна будет представить мистеру Холмсу новую клиентку и уйти. Не остаться подслушивать у дверей, не расспросить потом Джудит, просто уйти. Это не её расследование. Распутывать убийства — мужская работа.

Ступенька. Джейн прожила с Марком три счастливых года — а от любимого дела отказалась на всю жизнь, разве это справедливо? Ступенька. А как насчёт обещания перед алтарём? Ступенька. Прошло почти восемь лет. Ступенька. Восемь лет, слышишь, Джейн?

Дверь.

— Мистер Холмс! Моя старинная подруга, миссис Трефьюсис, нуждается в вашей помощи, вы не могли бы принять её?

Шерлок Холмс со скучающим видом сидел в кресле и курил трубку. Джейн никогда не пыталась запретить постояльцу курить в комнатах — очевидно ведь, что это помогает ему думать. Но сейчас знаменитый детектив явно убивал время; последний клиент приходил к нему позавчера, и его дело Холмс распутал, не вставая из кресла. Поэтому слова Джейн живо заинтересовали его: он вскочил и с любопытством уставился на дам.

— Миссис Хадсон! Конечно, я с удовольствием помогу вашей подруге. Прошу вас, миссис Трефьюсис, проходите, присаживайтесь. Вы из Девоншира, не так ли? Приехали, по всей видимости, очень неудобным поездом, который прибывает в пять утра, значит, вас привело что-то весьма важное… Я правильно понимаю, что вы не однофамилица, а вдова Джереми Трефьюсиса?

Надо было повернуться и уйти. Мистер Шерлок Холмс работал с клиенткой, присутствие здесь миссис Хадсон выглядело совершенно нелепо. Она должна была немедля покинуть гостиную своих постояльцев. Вот и доктор, заходя, посторонился, чтобы она могла выйти. Джейн колебалась, нервно теребя подол платья, будто школьница, которую отчитывает маменька.

— Мистер Холмс, — наконец решилась она, — я прошу прощения, что мешаю вам работать, но эта история, моей старой подруги, она… очень взволновала меня… вы не будете возражать, если я останусь? Мне просто хочется подержать Джудит за руку, в это сложное время нам, женщинам, бывает трудно без поддержки.

Шерлок Холмс посмотрел на неё долгим, пристальным взглядом, и Джейн не стала ему лгать — вздёрнула голову, взглянула в глаза. Знаменитый детектив любит хвастаться, что читает в людских душах, так пусть читает. Холмс едва заметно кивнул, словно делая про себя вывод, а вслух произнёс:

— Миссис Хадсон, мы все находимся в вашем доме, так что только вы решаете, где вам быть. Вот это кресло, как мне кажется, самое удобное, прошу вас. Итак, миссис Трефьюсис, на чём мы остановились?

— Да вы мне ещё и слова не дали сказать, мистер Холмс! — рассмеялась Джудит.

«В юности она слыла хохотушкой», — вспомнила Джейн. Без вязания она чувствовала себя неуютно, но какие это были пустяки! Сейчас, вот прямо сейчас она снова окунётся в атмосферу злодеяний и возмездия, которой ей так не хватало. И пусть это значит поддаться искушению, разве можно ему не поддаться, когда в твоём собственном доме живёт самый настоящий частный детектив?

— Да, вы, несомненно, правы, — кивнул тем временем Холмс. — Но теперь я умолкаю надолго. Рассказывайте.

— Мы с Эмили, моей племянницей, живём в Ситтафорде, вы, может быть, слыхали об этом месте, это Дартмур, графство Девоншир. Один из наших соседей — сам капитан Тревеллиан, а через дом от нас живёт миссис Брэкстенхолл с дочерью. Одним словом, приличное место. Так вот, беда случилась у Эмили. Видите ли, мистер Холмс, она встречается с юношей, Джеймсом, сыном капитана Тревеллиана. Дело шло к свадьбе, но тут произошла трагедия. Позавчера вечером мы все собрались в доме миссис Брэкстенхолл. Она вдова, они с дочерью живут уединённо, юная Вайолет практически никуда не выезжает, не то что моя Эмили. Я очень ей сочувствую, бедняжке, и мы стараемся почаще приезжать к ним, а в тот день у Брэкстенхоллов собралось всё общество. Приехали и капитан Тревеллиан с полковником Россом, и мистер Сент-Клер, и миссис Стэплтон, и даже, представляете, лорд Холдхерст, он был по делам у капитана Тревеллиана и тоже почтил своим присутствием наше собрание.

— Вы ведь расскажете мне обо всех этих людях подробнее, правда, миссис Трефьюсис? — мягко спросил Холмс. — Я, конечно, читаю газеты, но ваше личное впечатление бесценно.

Джейн чуть отвернулась, пряча улыбку. Обычно её постояльцу не была свойственна такая куртуазность, но он прекрасно разбирался в людях. На болтушку Джудит не произвела никакого впечатления демонстрация знаменитого дедуктивного метода — кажется, она вообще не заметила, что мистер Холмс что-то сказал, — а вот внимание к своей персоне развяжет ей язык окончательно.

— Разумеется, если это важно, — защебетала она, — я расскажу вам всё в мельчайших подробностях. Капитан Тревеллиан — человек приятный в общении, галантный, очень вежливый, но, понимаете, всегда чувствуется, что он держит некую дистанцию. Причём это не высокомерие, нет; он признаёт собеседника равным, но не разрешает приближаться к себе. Поэтому о нём практически не ходит никаких слухов — даже самые бесстыдные сплетницы понимают: никто не поверит, будто капитан Тревеллиан позволил себе какие-то близкие отношения с кем бы то ни было. Он живёт вместе со старым другом, полковником Россом, который выполняет функции секретаря и, как мне показалось, собеседника, ведь у капитана Тревеллиана больше никого нет. Конечно, есть Джеймс, но он уже взрослый мальчик и живёт отдельно. Ему не нравится Ситтафорд, он называет его дырой. Разумеется, мальчик неправ, какая же это дыра, у нас живут очень высокопоставленные люди, но молодёжи действительно прискорбно мало, а Джеймсу так хочется общаться с ровесниками. Поэтому он обретается в Лондоне, приезжая в Ситтафорд-хаус раз в две недели. Надо сказать, отношения с дядей у него не очень хорошие. Уж не знаю, почему они так не поладили, но говорят, доходило до безобразных скандалов, когда они кричали друг на друга, и полковник Росс едва ли не разнимал их. Думаю, дело в обычном недопонимании отцов и детей, ведь капитан Тревеллиан — человек очень, очень известный, и ему, и его семье необходимо соблюдать определённые условности, а Джеймсу хочется свободы… Оба они люди весьма неплохие, так что мы все до недавнего времени надеялись, что они помирятся. Наверное, так бы и случилось, если