========== Tonight You Belong To Me ==========

Иногда Алина задумывалась, как бы сложилась ее судьба, если бы она послушалась Багру и сбежала. Ее бы ожидала унылая, монотонная жизнь в бегах, вечный страх и всепоглощающее одиночество. Нет, все же она поступила правильно.

В ту ночь Алина дождалась прихода Дарклинга и рассказала ему о словах Багры. Она все еще помнила, как у нее дрожал голос, когда она спросила, правда ли это. Дарклинг обхватил пальцами ее подбородок и заставил посмотреть себе в глаза.

— Я собираюсь спасти Равку от разрухи и дать гришам безопасное место, где их будут уважать. Если ты считаешь, что мои методы жестоки и несправедливы, то это твое право. Но мне нужна твоя помощь, чтобы достигнуть своих целей. Вопрос только в том, будешь ли ты на моей стороне добровольно или нет.

Алина убрала его руку от своего лица и упрямо подняла подбородок.

— Разве я сказала, что собираюсь тебя остановить?

Дарклинг широко улыбнулся и наклонился, чтобы поцеловать ее, но девушка увернулась и предупреждающе подняла руку.

— Не спеши. Я хочу знать все, что ты задумал. Может, я и не буду тебе мешать, но и слепо следовать твоим указаниям в мои планы не входит. Так что рассказывай. Я хочу знать все.

И он действительно ей рассказал. И про необходимость показать другим странам, на что способна Равка, и про то, как Женя помогает ему свергнуть Короля. Не утаил он и правду об усилителях.

— Их три, — сказал он, показывая Алине иллюстрацию из «Жития Святых». — Олень, морской хлыст и жар-птица. Я найду их и принесу тебе.

— А если я не собираюсь просто сидеть и ждать, пока ты принесешь мне усилители на блюдце с голубой каемочкой?

Он поднял ее руку и поцеловал костяшки пальцев.

— Тогда мы вместе отправимся на охоту.

***

Олень исчез, а слухи о русалье и жар-птице затихли, поэтому им не осталось ничего другого, как ждать. Алина демонстрировала успехи в учебе, и вскоре ей разрешили больше не посещать занятия. Целые дни она проводила в библиотеке, читая все, что попадается под руку, практикуясь в рисовании и обучаясь игре на музыкальных инструментах. По вечерам к ней присоединялся Дарклинг, и тогда она училась управлять своей силой, чтобы достичь его уровня. Все замирали, когда они вместе входили в комнату: заклинатель Теней и заклинательница Солнца, оба в черных кефтах, обшитых золотыми нитками и украшенных застежками с выгравированными солнцем в затмении — символом Дарклинга.

Дарклинг часто был в разъездах, каждый длился дольше предыдущего. В такие дни на Алину нападала апатия, и Наде с Марией приходилось буквально силком вытаскивать ее из комнаты. Однако чем сильнее она скучала по нему, тем приятнее была встреча после долгой разлуки. Они могли часами сидеть в библиотеке и целоваться, пока на них не наткнется кто-то из гришей. После того дня в темной комнате во время праздника Дарклинг не спешил с ней. Он был нежен, ласков и не требователен, даже когда Алина сама была не против закончить начатое.

— Почему ты больше не приходишь ко мне по ночам? — спросила она, когда они сидели за столом в зале военного совета. Перед Дарклингом лежал один из журналов Морозова, из которого он зачитывал Алине самые важные, на его взгляд, моменты.

Он отодвинул журнал в сторону и наклонился немного вперед, словно то, что он собирается сказать, секретнее, чем то, чем они сейчас занимались.

— Почему тебя это так волнует? Разве ты не боялась этого?

— Это было давно. Теперь я хочу этого, а ты ведешь себя так, будто это тебя не волнует.

— Это не так. Я все еще хочу тебя.

— Тогда в чем причина?

— Зачем нам спешить, Алина? Нас ждет вечность. Кроме того, — Дарклинг захлопнул журнал, встал из-за стола и направился к выходу. Пора было идти на ужин. — Я думал, что мы могли подождать, пока у нас не окажется первый усилитель. Когда нам будет, что отпраздновать.

Он протянул ей руку. Чувствуя, что щеки наливаются румянами, Алина приняла его приглашение и они вместе вошли в обеденный зал. Как всегда, все смотрели только на них.

А спустя несколько дней Дарклинг снова уехал. Один из его людей видел оленя и был убежден, что стадо Морозова еще несколько дней будет там пастись. Дарклинг собирался проверить эту информацию и поставить ловушки, а затем, когда олень будет в их руках, к нему присоединится Алина.

Несмотря на радостную весть об олене, Алина пребывала в мрачном настроении, и дело было не только в том, что Дарклинг снова бросал ее во дворце. В этот раз он отдал четкий приказ, что Иван не должен спускать глаз с Алины и всюду за ней следовать.

— Это действительно необходимо? — недовольно спросила Алина, поглядывая на стоящего на почтительном расстоянии сердцебита. Тот сверлил ее не менее доброжелательным взглядом.

— Боюсь, наши враги тоже прознали об олене. Если они будут настолько глупы, насколько я считаю, то они попробую проникнуть в столицу, чтобы убить тебя. Иван же проследит, чтобы с тобой ничего не случилось.

Алина попыталась запротестовать, сказать что и сама сможет за себя постоять, но промолчала под взглядом его проницательных глаз.

— Алина, я долго ждал тебя. Я не могу тебя потерять.

Девушка слабо кивнула. Он поцеловал ее, а затем вскочил на коня и умчался прочь.

***

Алина долгое время придерживалась мнения, что нет ничего хуже, чем оказаться в Тенистом Каньоне. Что ж, она ошибалась. Если бы у нее была такая возможность, она бы предпочла общество волькр, нежели Ивана.

Сердцебит подошел ответственно к порученному его делу — впрочем, как всегда — и ни на минуту не оставлял девушку без присмотра. Он стоял поодаль, пока она болтала с Надей и Марией; сторожил дверь библиотеки, пока она валялась в кресле, читая; ждал в соседней комнате, пока служанки помогали ей одеться. Даже ложась спать Алина чувствовала его присутствие за стенкой и злобно думала, спит ли он вообще или использует свои силы, чтобы буквально не смыкать глаза на службе. Алина напоминала себе, что это временные меры, однако чем дольше это длилось, тем труднее было терпеть.

Не улучшали настроение и последние новости: однажды утром Женя принесла слушок, что к Дарклингу в поисках оленя присоединилась Зоя. Это могло быть неправдой, чей-то попыткой позлить Алину. Да даже если слух правдив, то Алине не стоило переживать — Дарклинг