- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (70) »
убьют меня снова.
Если я не вернусь, я буду похожа на ту, кого не назовут, и на тех, кто придёт после.
Вот что случается с теми, кто не может убежать от монстров, верно?
Эти монстры берут все, что хотят.
Чья-то рука тянет меня за руку и вытаскивает из воды. Мои губы изгибаются в улыбке.
Он здесь ради меня.
Он всегда будет здесь ради меня.
Мои конечности и легкие подводят меня. Я даже не могу открыть рот и вздохнуть.
Я ничего не могу сделать, кроме как закрыть глаза и плыть по течению.
Настоящее
Мои глаза приоткрываются, и запах антисептика бьет в ноздри. Кажется, целую вечность я смотрю в белый потолок, позволяя запаху антисептика просачиваться повсюду вокруг и внутрь меня. Должно быть, это больница. Почему я в больнице? Я слишком дезориентирована, чтобы вспомнить, что произошло до того, как меня сюда привезли. Что-то о… Может ли это быть…? Я хлопаю себя рукой по груди, но не нахожу повязки. Ладно, значит это не операция на сердце. Я напрягаю мозг в поисках ответов, но кружится голова. Все похоже на гигантскую черную головоломку, в которой отсутствуют кусочки, которые можно было бы собрать воедино. — Ох, дорогая. Ты пришла в себя. Ломкий голос тети доносится до меня с порога, прежде чем она появляется у моей кровати. Ее рыжие волосы собраны в пучок, и она одета в черный брючный костюм. Бледность ее лица настораживает больше, чем обычно. — Тетя… — я замолкаю от сонливости в своем голосе и прочищаю горло. — Что случилось? Я пытаюсь сесть, и тетя помогает мне, поправляя кровать и кладя подушку мне за спину. Я смотрю на иглу в венах, и под кожей зарождается глубокий зуд. Я отрываю взгляд, сосредотачиваясь на тете. Она садится на край кровати, нахмурив брови. — Ты не помнишь? — Я шла на автостоянку, а потом… Родители Эльзы убили его мать. Единственная причина, по которой Эйден когда-либо смотрел в сторону этого монстра, чтобы заставить ее заплатить за грех ее родителей. Я несколько раз моргаю от натиска слов Джонатана Кинга. Это сон. Это не может быть правдой. Чем больше я это отрицаю, тем сильнее меня поражают воспоминания. Они похожи на грохочущую воду, которая поглотила меня и заглушила дыхание. Я задыхаюсь. Но ничего нет. Нет воздуха. Я не могу дышать. — Один из твоих одноклассников нашел тебя в бассейне. Ты перестала дышать, и школа вызвала скорую помощь… Тетя продолжает говорить, но мне трудно дышать. Что-то тяжелое разбивает грудную клетку и легкие. Я сжимаю кулак и бью себя в грудь снова и снова. Удар. Удар. Удар. Дыши. Дыши, ты, глупая тварь. — Эльза! — кричит тетя хриплым голосом. — Ч-что случилось? Удар. Удар. Удар. Чем сильнее я бью, тем тяжелее мне становится дышать. Воздух не поступает и не выходит. Я сейчас задохнусь. Точно так же, как в воде, я перестану дышать. Это конец. — Эльза! Голос тети становится дрожащим и ломким. Она пытается схватить меня за запястье, но не может. Ничто не мешает мне наносить удары снова и снова. Кровь Стил течет в твоих венах, принцесса. Ты мой шедевр. Мое наследие. Палата наполняется шумом. Я едва различаю голос дяди. Крики тети. Докторов. Медсестёр. Кто-то разговаривает со мной. Перед моими зрачками вспыхивает ослепительный свет. Удар. Удар. Удар. Убирайся. Сильные руки удерживают меня, но я не могу перестать ударять. Они связывают мне руки, и материал врезается в запястье. Они что-то говорят, но я не слышу этого из-за шума в ушах. Теперь все кончено. Все кончено. Я кричу, перекрывая все звуки в палате. Убирайся! Убирайся от меня! Игла жалит мою кожу. Ой. Мои руки опускаются, и движения замедляются. Глаза закатываются. Все кончено. Все это. Теперь ты доволен, монстр?
Когда я просыпаюсь в следующий раз, тетя и дядя сидят по обе стороны от меня. Глаза тети опухли, как будто она плакала, пока вытирала мою руку мягким влажным полотенцем. Это успокаивает, даже убаюкивает. Меня так и подмывает закрыть глаза и вернуться в пустоту, из которой я только что вышла. Там так тихо. Так тихо, что я ничего не вижу, ничего не чувствую. Здесь антисептик и моющее средство окружают меня со всех сторон. Не переношу этот запах. Он напоминает о моей операции и о том, насколько я ненормальна. Я уже собираюсь заснуть, когда замечаю что-то на руках тети. Рукава ее пиджака задраны, обнажая царапины на запястье. Мой безумный взгляд перескакивает на дядю. Он опирается обоими локтями на колени и наблюдает за мной, нахмурив брови и поджав верхнюю губу. Нет. Это не моих рук дело. … так ведь? Эта сцена похожа на воспоминание о тех временах, когда мне снились кошмары. И возникали эпизоды. У меня произошёл эпизод в больнице. Кажется, я снова навредила тете. Эти царапины из-за меня. Я причинила ей боль. — Прости, — шепчу я, медленно садясь. — Дорогая. — тетя перестает вытирать мою руку и бросается ко мне в медвежьих объятиях. — Я так рада, что ты проснулась. — Мне жаль, что я сделала тебе больно, тетя. Мне т-так жаль. — я всхлипываю ей в шею. — Я не хотела этого. Не… не знаю, что со мной не так. — С тобой все хорошо, ладно? — она отстраняется и заправляет мои волосы за уши, выражение ее лица суровое. — У тебя просто стресс. Верно, Джексон? — Да, тыковка. — дядя придвигается ближе и заставляет себя улыбнуться, когда берет мою руку в свою. — У тебя только что произошёл приступ паники. Доктор сказал, что это выглядело хуже, чем было на самом деле. — Но… — я указываю на царапины на запястье тети, губы дрожат. — Я п-причинила боль тете и… — Доктор сказал, что я не должна была останавливать тебя в середине приступа. — она улыбается, гладя меня по волосам, словно я хорошая дочь. — Так что это не твоя вина, дорогая. Как она может быть такой спокойной в этом вопросе? Я сделала ей больно. Я делала это раньше. Если бы дядя не вывел ее, не знаю, что бы я сделала. Если бы врачи не вкололи мне что-нибудь, я могла бы сделать гораздо хуже, чем поцарапать. Тетя единственная фигура матери, которую я когда-либо знала. Это не может быть нормальным, что я причиняю ей боль. — Расскажи мне о том, что случилось в школе, — спрашивает тетя, и дядя придвигается немного ближе. Мои губы сжимаются в тонкую линию. Знакомый зуд начинается под кожей. Причина, по которой у меня случилась паническая атака, вот-вот снова
Настоящее
Мои глаза приоткрываются, и запах антисептика бьет в ноздри. Кажется, целую вечность я смотрю в белый потолок, позволяя запаху антисептика просачиваться повсюду вокруг и внутрь меня. Должно быть, это больница. Почему я в больнице? Я слишком дезориентирована, чтобы вспомнить, что произошло до того, как меня сюда привезли. Что-то о… Может ли это быть…? Я хлопаю себя рукой по груди, но не нахожу повязки. Ладно, значит это не операция на сердце. Я напрягаю мозг в поисках ответов, но кружится голова. Все похоже на гигантскую черную головоломку, в которой отсутствуют кусочки, которые можно было бы собрать воедино. — Ох, дорогая. Ты пришла в себя. Ломкий голос тети доносится до меня с порога, прежде чем она появляется у моей кровати. Ее рыжие волосы собраны в пучок, и она одета в черный брючный костюм. Бледность ее лица настораживает больше, чем обычно. — Тетя… — я замолкаю от сонливости в своем голосе и прочищаю горло. — Что случилось? Я пытаюсь сесть, и тетя помогает мне, поправляя кровать и кладя подушку мне за спину. Я смотрю на иглу в венах, и под кожей зарождается глубокий зуд. Я отрываю взгляд, сосредотачиваясь на тете. Она садится на край кровати, нахмурив брови. — Ты не помнишь? — Я шла на автостоянку, а потом… Родители Эльзы убили его мать. Единственная причина, по которой Эйден когда-либо смотрел в сторону этого монстра, чтобы заставить ее заплатить за грех ее родителей. Я несколько раз моргаю от натиска слов Джонатана Кинга. Это сон. Это не может быть правдой. Чем больше я это отрицаю, тем сильнее меня поражают воспоминания. Они похожи на грохочущую воду, которая поглотила меня и заглушила дыхание. Я задыхаюсь. Но ничего нет. Нет воздуха. Я не могу дышать. — Один из твоих одноклассников нашел тебя в бассейне. Ты перестала дышать, и школа вызвала скорую помощь… Тетя продолжает говорить, но мне трудно дышать. Что-то тяжелое разбивает грудную клетку и легкие. Я сжимаю кулак и бью себя в грудь снова и снова. Удар. Удар. Удар. Дыши. Дыши, ты, глупая тварь. — Эльза! — кричит тетя хриплым голосом. — Ч-что случилось? Удар. Удар. Удар. Чем сильнее я бью, тем тяжелее мне становится дышать. Воздух не поступает и не выходит. Я сейчас задохнусь. Точно так же, как в воде, я перестану дышать. Это конец. — Эльза! Голос тети становится дрожащим и ломким. Она пытается схватить меня за запястье, но не может. Ничто не мешает мне наносить удары снова и снова. Кровь Стил течет в твоих венах, принцесса. Ты мой шедевр. Мое наследие. Палата наполняется шумом. Я едва различаю голос дяди. Крики тети. Докторов. Медсестёр. Кто-то разговаривает со мной. Перед моими зрачками вспыхивает ослепительный свет. Удар. Удар. Удар. Убирайся. Сильные руки удерживают меня, но я не могу перестать ударять. Они связывают мне руки, и материал врезается в запястье. Они что-то говорят, но я не слышу этого из-за шума в ушах. Теперь все кончено. Все кончено. Я кричу, перекрывая все звуки в палате. Убирайся! Убирайся от меня! Игла жалит мою кожу. Ой. Мои руки опускаются, и движения замедляются. Глаза закатываются. Все кончено. Все это. Теперь ты доволен, монстр?
Глава 3
ЭльзаКогда я просыпаюсь в следующий раз, тетя и дядя сидят по обе стороны от меня. Глаза тети опухли, как будто она плакала, пока вытирала мою руку мягким влажным полотенцем. Это успокаивает, даже убаюкивает. Меня так и подмывает закрыть глаза и вернуться в пустоту, из которой я только что вышла. Там так тихо. Так тихо, что я ничего не вижу, ничего не чувствую. Здесь антисептик и моющее средство окружают меня со всех сторон. Не переношу этот запах. Он напоминает о моей операции и о том, насколько я ненормальна. Я уже собираюсь заснуть, когда замечаю что-то на руках тети. Рукава ее пиджака задраны, обнажая царапины на запястье. Мой безумный взгляд перескакивает на дядю. Он опирается обоими локтями на колени и наблюдает за мной, нахмурив брови и поджав верхнюю губу. Нет. Это не моих рук дело. … так ведь? Эта сцена похожа на воспоминание о тех временах, когда мне снились кошмары. И возникали эпизоды. У меня произошёл эпизод в больнице. Кажется, я снова навредила тете. Эти царапины из-за меня. Я причинила ей боль. — Прости, — шепчу я, медленно садясь. — Дорогая. — тетя перестает вытирать мою руку и бросается ко мне в медвежьих объятиях. — Я так рада, что ты проснулась. — Мне жаль, что я сделала тебе больно, тетя. Мне т-так жаль. — я всхлипываю ей в шею. — Я не хотела этого. Не… не знаю, что со мной не так. — С тобой все хорошо, ладно? — она отстраняется и заправляет мои волосы за уши, выражение ее лица суровое. — У тебя просто стресс. Верно, Джексон? — Да, тыковка. — дядя придвигается ближе и заставляет себя улыбнуться, когда берет мою руку в свою. — У тебя только что произошёл приступ паники. Доктор сказал, что это выглядело хуже, чем было на самом деле. — Но… — я указываю на царапины на запястье тети, губы дрожат. — Я п-причинила боль тете и… — Доктор сказал, что я не должна была останавливать тебя в середине приступа. — она улыбается, гладя меня по волосам, словно я хорошая дочь. — Так что это не твоя вина, дорогая. Как она может быть такой спокойной в этом вопросе? Я сделала ей больно. Я делала это раньше. Если бы дядя не вывел ее, не знаю, что бы я сделала. Если бы врачи не вкололи мне что-нибудь, я могла бы сделать гораздо хуже, чем поцарапать. Тетя единственная фигура матери, которую я когда-либо знала. Это не может быть нормальным, что я причиняю ей боль. — Расскажи мне о том, что случилось в школе, — спрашивает тетя, и дядя придвигается немного ближе. Мои губы сжимаются в тонкую линию. Знакомый зуд начинается под кожей. Причина, по которой у меня случилась паническая атака, вот-вот снова
- 1
- 2
- 3
- 4
- . . .
- последняя (70) »